Постепенно учёный втянулся в движение по почти непролазной чащобе и очень скоро он не то что, согрелся, ему стало жарко, как в бане. Затем, потянулись долгие часы ускоренного пешего хода.
По спине монотонно стучал лук и колчан, по пояснице хлопала скатка и фляжка, по бедрам елозила пара мачете в жёстких кожаных ножнах. На ремне прочных брюк болтались ножи разных типов.
У Сергея не имелось часов, и он не мог проследить за бегом неумолимого времени. Достаточно быстро, солнце поднялось над горизонтом, и к сырости, висевшей под пологом леса, прибавилась постоянно растущая температура стоялого душного воздуха.
Часа через три после рассвета, парень почувствовал то, что могли, наверное, ощущать бедные прачки, стиравшие бельё в общественных банях. То есть, одуряющую жару, при влажности равной сотне процентов.
Пришлось откупорить плоскую флягу и периодически прикладываться к прохладной воде. Пил он прямо сквозь сетку, не снимая с себя накомарника: – «Хорошо, что Влад пропитал одежду феромоновым спреем». – подумал Сергей: – «А то бы меня уже доконали местные летучие твари. Изгрызли бы кожу даже сквозь плотную рубашку и брюки».
Часа через два, чащоба вдруг кончилась, и они вновь оказались перед стеною подлеска. К счастью, Влад уже прорубил коридор в плотном кустарнике. Сергей просто вошёл в узкий проход. Сделал десяток шагов и с облегчением вырвался на открытую ветру опушку.
Проводник с поднятым наверх накомарником уже сидел на стволе старого дерева, упавшем неизвестно когда. Кора и все сучья с него давно облетели. Толстый комель выбелило жаркое солнце, и он стал похож на продолговатый кусок светло-серого камня. Охотник смотрел на измученного ходьбою напарника и маленькими глотками прихлёбывал воду.
Парень поплёлся к нему и, чувствуя, что истратил последние силы, присел рядом с мужчиной.
– А ты ничего, достаточно крепкий. – похвалил учёного начальник геологической партии: – Я думал, ты быстро отстанешь, и мне придётся идти на пониженной скорости.
– Мне до вас далеко. – измученно выдохнул ксенобиолог: – Двигался в максимальном режиме, а догнать тебя так и не смог. Мне бы такую большую выносливость.
– Побегаешь с моё по лесам, поневоле станешь выносливым. Если жить, конечно, захочешь.
Сергей отхлебнул глоток из своей, почти ополовиненной фляги. Огляделся и с беспокойством спросил: – Мы тут сидим, как на витрине. Здесь не очень опасно?
– Пока ещё нет! – беззаботно бросил напарник: – Отдыхай, не волнуйся. – он взглянул на недоверчивое лицо ксенобиолога и пояснил: – Не очень давно, здесь прошёл Пёс и ментальным приказом разогнал всех кого только смог. Поэтому, пока всё нормально. Вот дальше станет всё хуже и хуже.
– Почему?
– Мы слишком медленно с тобою идём. С каждым часом мы будем отставать от него всё больше и больше. Распуганное телепатом зверье чуть успокоиться, и начнёт возвращаться в места, к которым привыкло. Особенно всякие гады ползучие. У них память гораздо короче, чем у всех теплокровных.
– Тогда почему мы не взяли костюмы из наноботов? Они отлично защищают не только от укусов зверья, но и от попадания пули и лазера. Да и температура в них очень комфортная. У меня во флаере их целых пять. – похвастал Сергей: –Последняя разработка с Земли – «Хамелеон 22».
– Знаю. – протянул нехотя Влад: – Хорошая штука. Только Лайлу она спасти не смогла. – проводник помолчал: – Во второй поход в «Зону» взял я собою такой экземпляр. Спасибо, что ума хватило его не надеть.
