– Да ладно вам, Виктория Петровна. Посидим, поговорим, расслабимся.
– Симолин, поезжайте с капитаном в гордуму быстрее. Разговор окончен.
Она развернулась и зашагала по коридору. Максим смотрел ей вслед и восхищался подобным поведением. С подобными девушками он не имел опыта общения. В голове возник образ Маши-студентки. Насколько разные эти девушки.
На следующий день Симолин с Туваловым поехали в гордуму. «Рабочая» выехала с парковки ГУВД. По дороге Максим болтал о женщинах, а Тувалов слушал и поддакивал. У него не было столь богатого опыта, как у напарника, и поделиться он ничем не мог. Потом лейтенант перешел на него. Он ругал капитана за то, что тот имел низкую самооценку, когда речь шла о девушках. Так они доехали до места назначения. Парковка для простых смертных находилась чуть дальше. Нужно было заезжать с торца здания. У главного входа парковка запрещалась. Там стояли только черные седаны с синими мигалками на крыше, в ожидании своих хозяев. Перед думой расстилался небольшой парк со старыми элементами коммунизма. Дедушка Ленин стоял в бронзе в самом центре парка и указывал в сторону, надо полагать, врагов. Симолин заехал на своей «рабочей» прямо к главному входу, подпер один из черных седанов.
– Тут же нельзя парковаться, – взвыл Тувалов, будто они какие-то преступники.
– Расслабься, я сто раз так делал, – сказал Максим, вытаскивая ключи из зажигания.
Напарники поднимались по ступеням к мощным входным дверям гордумы. На видном месте табличка: «Гординская городская дума». На входе появился охранник:
– Господа, отгоните машину.
Симолин тут же на ходу ему ответил:
– Лейтенант Симолин, угрозыск. Могу дать ключи, сам отгонишь.
Он шел первым, за ним Тувалов. Туповатый охранник был недоволен поведением прибывших. Он преградил путь операм.
– Братан, милиция работает. В сторону, – приказал Максим.
– Машину перепаркуйте, – стоял на своем охранник.
– Капитан Тувалов, кажется, тут люди мешают работе милиции. Вызываем наряд? – спросил Симолин.
Он сдерживал смех от происходящего, а усилил все это Тувалов. Он не понимал, всерьез ли говорит его напарник или же шутит. Охранник впал в ступор. Видимо, ему еще никогда не приходилось иметь дела с подобными элементами. Все, что он смог сказать, было:
– Какой наряд?
Симолин сделал широкий жест рукой, будто тянется за телефоном в пиджак.
– Наряд. Спецназ. ОМОН. Вкурил? Из-за тебя мы не поймаем убийцу вовремя. Может он еще кого-нибудь убьет, пока я тут с тобой спорю из-за какой-то мелочи. Пусть машинка постоит там. Мы не долго. Кстати, скажи, где господина Окунева найти.
Весь этот поток слов обрушился сильнейшим цунами на голову бедного охранника. Тувалов еле сдерживал смех. Он отвернулся и посмеялся в кулак. Теперь он понял, что Симолин развлекается.
– Григорий Васильевич сидит на третьем этаже.
– Спасибо братишка. Так мы пройдем?
Охраннику осталось только уйти с дороги оперов. Подобное ему еще не доводилось видеть. Слово «милиционер», у него ассоциировалось точно не с таким беззаботным и развязным поведением.
Напарники поднялись на нужный этаж, нашли табличку на двери – «Григорий Васильевич Окунев», постучались, вошли.
– Григорий Васильевич сейчас занят, важный разговор по телефону. Вы по записи?
Их встретила стройная, молодая секретарша и добрыми глазами уставилась с вопросительным выражением лица на Тувалова с Симолиным.
Максим подтолкнул капитана в бок и шепнул:
