На злобу дня: от платонизма до реформы образования - страница 3

Опираясь на суждения М. Лифшица можно попробовать решить вопрос о совершенстве идеи, вызывающий такое неодобрение Л. Н. Васильевой. М. Лифшиц подчеркивает момент долженствования в систематике. «Все явления окружающего нас мира могут, повторяясь, приобрести род относительной автономии, или, как говорил Гегель, равенства своему понятию. В современной биологии и некоторых других науках широко применяется таксономический принцип, состоящий по существу именно в том, что определенный вид, разновидность, подвид, популяция, штамм признается чем- то соответствующим определенной норме, то есть своему понятию».9

В другом месте он поясняет более конкретно: «А что природа расположена к известным предельным формам, подтверждается опытом современной науки, которая, даже не помня о некогда бывших Платоне и Аристотеле и не употребляя таких страшных слов, как «совершенство», perfectio средневековой мысли, отдает дань «идеальному» при каждой классификации родов и видов. Совершенно безразлично назвать что-нибудь законченным в своем роде, «совершенном», teleion Аристотеля, или назвать это негибридным, недефектным примером определенной «таксономической категории». Для того, чтобы эта категория не была эмпирической абстракцией, не имеющей подлинной всеобщности, любой науке, будь это ботаника, зоология или лингвистика, все равно необходимо иметь в каждом типе свой образец, эквивалентную форму, реальную «парадигму», с которой можно было бы сравнить всех претендентов на определенную «таксономическую категорию», точнее говоря, определить ее на основании саморазвития данного вида».10 В подкрепление мнения М. Лифшица можно привести цитаты из работ признанного методолога систематики Э. Майра. Он отмечает, что систематик должен учитывать значительную изменчивость внутри видов и поэтому должен собирать статистически адекватные выборки. Получается, что реальные особи, включенные в вид могут отклоняться от нормы вида, образца вида. Э. Майр считает, что в классификации таксонов следует рассматривать всю совокупность признаков в качестве единого интегрированного пространства. В таком случае может получиться, что не все индивидуумы, и не все таксономические группы обладают всеми признаками вышестоящей таксономической группы: «благодаря этому новому подходу мы можем определять таксоны политетически, не беспокоясь о том, что иногда какой- то вид не имеет некоторых из диагностических признаков того высшего таксона, к которому он принадлежит, или отдельная особь не имеет диагностических признаков своего вида».11

В этой же связи, касаясь высказываний Линнея и Уэвелла, утверждающих, что род определяет признаки, а не наоборот, А. А. Любищев замечает: «Между тем выражения Линнея и Уэвелла настолько общи, что совместимы с любой онтологией и выражают просто индуктивный вывод, что в попытке дать точную характеристику естественной группы мы чрезвычайно часто, если не всегда, наталкиваемся на исключения».12 Далее А. А. Любищев поясняет, что Уэвелл в качестве типа берет образец из класса, например, вид из данного рода, который рассматривает как преимущественно обладающий характером класса. Все виды, представляющие большее сродство с этим типическим видом, чем со всяким другим, образуют род и сосредотачиваются вокруг этого типа, отходя от него в различных направлениях и в различной степени.