Наблюдай как мужчина, выгляди как женщина - страница 2

Мне не дает покоя один мучительный вопрос.

По многим показателям мы должны быть здоровой и крепкой нацией долгожителей, ведь о таких предках повествуют пришедшие из глубины веков сказания и былины. В нашем характере есть большая жажда жизни, неугасимый к ней интерес, мы обладаем быстрой реакцией, легко осваиваем новое, с удовольствием учимся, хитры на выдумку и умеем преодолевать любые трудности.

Чего же нам не хватает?

Почему так катастрофически мала продолжительность жизни нашего народа?

Однажды в Майами, в хорошем курортном отеле я была свидетельницей такой сценки.

Несколько веселых нарядных дам пришли в салон-парикмахерскую, чтобы подправить лак на ногтях. Я ждала своей очереди к маникюрше.

Дамы весело щебетали, вспоминая вчерашние танцы, кто из кавалеров как себя вел и тому подобное. Они подшучивали друг над другом и были явно счастливы.

Я про себя решала, сколько им может быть лет.

Ну, по нашим меркам… Лет шестьдесят с небольшим хвостиком. Вышли на пенсию, переехали на Атлантический океан и вовсю наслаждаются жизнью.

Одеты они были ярко: красные, бирюзовые, оранжевые, желтые, зеленые краски бросались в глаза, вызывая дополнительные эмоции. Серьги, бусы, браслеты – все это блестело, позвякивало, привлекало внимание. Красота, да и только! Не отличаясь особой стройностью и гибкостью, все были оживлены и подвижны.

– Эй, Энни, я же тебе только вчера педикюр делала! Как ты успела лак подпортить? – шутливо спросила мастер.

– Танцевала до упаду! – гордо отвечала Энни, заливаясь смехом.

Как же заразительно они все хохотали, настраивая нас, совершенно посторонних людей, на веселый лад!

Пришла моя очередь. Конечно, молча мы с маникюршей не сидели. Общались вовсю, как и положено женщинам. За время полуторачасовой процедуры обычно мы ухитряемся рассказать друг другу практически всю свою жизнь. Так вот, наобщавшись досыта, я вспомнила о веселых дамах, подаривших столько радости одним своим появлением.

– Сколько же им лет? – поинтересовалась я.

Маникюрша предложила угадать.

Я высказала версию о 65 годах (специально назвала побольше, чтоб уж наверняка).

Моя собеседница рассмеялась:

– Это несерьезная цифра!

– А сколько же тогда? Неужели 70?

– Самой младшей 85! – гордо провозгласила мастер женской красоты. – А самой старшей – 88!

Вот тут я и ахнула:

– Не может быть!

– Я их уже двадцать лет знаю, как сама сюда приехала. У них вся жизнь – в делах, ни минуты не сидят на месте.

Тогда я была просто поражена и сравнивала этих плясуний с нашими хотя бы семидесятилетними бабУшками. Понятно, что тут мы проигрывали по всем статьям.

А ведь они, эти американки, много и, поверьте, тяжело работали всю жизнь. Так принято. Там стыдно быть бездельницами. Но остались женщинами, радующими и глаз, и сердце.

Мне очень хотелось бы этого пожелать всем нам.

Почему же активные люди за восемьдесят в России – огромная редкость?

В чем же наши проблемы? Какого витамина нам не хватает?

Слишком много поколений в нашей стране испытывали разного рода тяготы. Даже если не было голода и особых лишений, моральное давление ощущалось всегда.

Мне иногда кажется, что наши люди не умеют испытывать и ценить маленькие радости. Мы с трудом переживаем состояние счастья, не доверяя ему.

Я уже писала о том, что ощущение довольства и покоя передается от старшего к младшему – от спокойной, умиротворенной матери к мирно набирающемуся сил новорожденному, от сильного надежного отца к беспомощному пока младенцу. И так из поколения в поколение. Но если хоть одно звено в родовой цепочке ослабнет, сломается – беда. Понадобится долгая и осознанная работа по восстановлению разрушенного. И увы – если эта работа не будет проделана большинством, прогноз один: деградация, упадок.