Труди слегка пожала плечами и добавила:
– Бедняга. Не стоило упоминать его имени этому тупице-шефу. Но он всё спрашивал и спрашивал, и я не знала, что ещё ему сказать.
Между ними повисло молчание. Райли вдруг задумалась о Райане Пейдже и о том, что его имя тоже есть у Хинтца. Неужели копы вчера заявились и к Райану? Вполне вероятно, хотя Райли очень надеялась, что этого не произошло.
Так или иначе, она обрадовалась тому, что Труди хотя бы не избегает её. Может быть, теперь Райли сможет объясниться.
Она медленно проговорила:
– Труди, когда копы только приехали, женщина-коп спросила меня, что мне известно, и я не могла солгать. Мне пришлось сказать, что ты была с Реей прошлой ночью. Как и Кэсси, Джина и Хизер.
Труди кивнула.
– Я поняла это, Райли. Не надо объяснять. Я всё понимаю. И мне очень жаль. Прости, что я так вела себя с тобой…
Неожиданно Труди расплакалась. По щекам её текли слёзы и капали на поднос с завтраком.
– Райли, неужели я в этом виновата? В том, что произошло с Реей?
Райли с трудом могла поверить собственным ушам.
– О чём ты, Труди? Конечно, нет! Как ты можешь быть в этом виновата?
– Я напилась вчера и вела себя так глупо… Я не понимала, что происходит, и даже не заметила, когда Рея ушла из Хижины кентавра. Остальные девочки сказали, что она ушла одна. Если бы я…
Голос Труди оборвался, но Райли знала, что она хотела сказать: «…если бы я хотя бы проводила её до дому».
Тут Райли тоже почувствовала вину.
В конце концов, она могла задать себе тот же вопрос.
Если бы она не отстранилась ото всех в Хижине, если бы она была рядом, когда Рея собралась уходить, если бы она предложила проводить Рею до дома…
Если.
Райли не могла и представить, что одно слово может стать таким ужасным.
Труди продолжала тихо плакать, а Райли не знала, что сделать, чтобы ей стало легче.
Почему она сама не плачет?
Конечно, вчера она плакала в кровати. Но этого было явно недостаточно для такого страшного события. По-видимому, её слёзы ещё не пришли.
Она стала ковырять вилкой свой завтрак, когда Труди вытерла глаза, высморкалась, и немного успокоилась.
– Райли, знаешь, чего я не понимаю? Почему. Почему Рея? Это было что-то личное? Кто-то так ненавидит её, что решился убить? Не понимаю, как это возможно. Никто не ненавидел Рею. За что кому-то ненавидеть Рею?
Райли ничего не ответила, но её мучили эти же вопросы. Интересно, копы уже нашли ответы на эти вопросы?
Труди продолжала:
– И неужели её убил кто-то, кого мы знаем? А может быть, кто-то из нас станет следующей? Райли, мне страшно.
Райли снова промолчала.
По правде говоря, она была уверена, что Рея знала своего убийцу. Она не знала, откуда у неё такая уверенность – она не была копом и не знала ровным счётом ничего о преступлениях. Однако что-то внутри неё подсказывало ей, что Рея знала и доверяла своему убийце – вплоть до того момента, пока не стало слишком поздно.
Труди внимательно посмотрела на Райли, а затем сказала:
– Ты не кажешься напуганной.
Райли была поражена.
Впервые она поняла, что нет, она действительно не напугана.
Она испытывала, кажется, все негативные эмоции в мире – вину, скорбь, шок, и да, ужас. Но её ужас абсолютно отличался от страха за собственную жизнь. Ужас, который она испытывала, касался только Реи, её ужасало то, насколько кошмарным было то, что произошло с её подругой.
Но она не боялась за себя.
Интересно, не из-за того ли это, что произошло с её матерью столько лет назад – звук выстрела, вид всей этой крови, непостижимая потеря, с которой ей до сих пор приходится жить?
