– Что для неё, эти подарки, – вздохнула Акулина Сергеевна. – Здоровье ими не поправишь. – Вдруг она окинула взглядом молодого, как ей показалось мужчину и, усмехнувшись чему-то, спросила односельчанку: – Тебе ведь пятьдесят шесть, как и мне, через два месяца? Число вот забыла…
– Двадцать первого августа, – машинально ответила Майя, тотчас изменившись в лице. Она утвердила свой возраст – пятьдесят шесть, нервно поправляя шортики на мощных бёдрах.
– Ну, прощевай, подруга по пенсиону. – Акулина Сергеевна с прищуром посмотрела на ровесницу, которая на глазах постарела на добрый десяток лет и, печально улыбаясь мудрой деревенской улыбкой, медленно пошла к внукам – побаловать их молодой картошкой.
Живёт в небольшом городе удачливый бизнесмен, Альберт Иванович. Сорок лет мужчине, крепкий с виду, а такой бледнючий, худючий – глядеть страшно.
Но хочешь быть состоятельным – паши, не то, что раньше пашá. Тот хоть в гареме с жёнами, хоть где, навар продолжал капать.
Здесь, конечно, не гарем, вместе с тем – отлаженное дело, колесо фортуны крутится как часы. Отдохнуть бы порой Альберту в рабочее время да недоверчивый он: весь день с подчинённых глаз не спускает, у которых (так думается ему) даже зубы чешутся на чужое.
И приходит он вечером домой усталый, нервный. Плюхается в кресло, включает телевизор и пережёвывает весь прошедший день. От воспоминаний кривится, морщится, ну зацепиться не за что, чтобы улыбка мелькнула на лице. На экране кадры бегут, а у него кадриль с чехардой в голове. Про ужин думать не хочется, не до него. Правда, одна шустрая извилина подсказывает: жена днём звонила, сказала, что задержится, а с сегодняшнего дня у них новая горничная. Он тут же размышлять: «Хм, горничная. Жена опять, наверно, бабулю нашла. Разве пригласит она молодую, красивую».
Сидит он, лениво думает: «Да, плохо, что в нашем городе нет интимных услуг. Хотя до интима ли, когда силёнок кот наплакал; до того ли…» Пригорюнился Альберт Иванович, тяжёлые думы, как в мясорубке прокручивает. А Марианне, супруге своей, в умной голове места нет. Может, поэтому та и страдает, мечется. Час назад уехала со своим знакомым на какую-то презентацию. Устала она от безработной жизни, когда энергии много, а работать муж не велит. В такой ситуации любое предложение спасением кажется.
Муж тем временем сидит в заторможенном состоянии, ждёт – горничную с клюкой. Только бы не с протезом. Дремать уже от кислых мыслей стал.
А молодая горничная, неопытная ещё да хозяйкой науськанная, не спешит. Приоделась в отведённой ей комнатке и кофе понесла, приготовленное по… иностранному рецепту.
Входит она лёгким шагом в гостиную и ангельским голосом молвит:
– Альбертино, а я вам кофэ сварила. – И ставит чашечку на инкрустированный столик. А у самой будто пальчики к чашке приклеились, стоит в грациозной позе.
Тот глазёнки резво протирает: что за чудо рядом стоит? Короткое платьице точно из синего облака, осиная талия, ягодицы возвышаются, белые волосы небрежно рассыпаны по плечам.
– Ба, не сон ли это, – растерянно прошептал он.
– Нет, Альберто, это не сон, – вновь послышался ангельский голос. – А зовут меня Елена, по фамилии Прекрасная. Но для вас я просто Ляна.
– Ляна, – заволновался Альберт Иванович. – Ляночка, – пролепетал он, – вы оправдываете свою фамилию, вы… вы просто божественны! Скажите, а вы у нас будете жить?
