Погибшего уложили в избе и накрыли простыней. От выстрелов деревенька, конечно, проснулась, а когда всё стихло, набежали местные жители поддержать потерпевшую и сынка.
– Где четвертый? – спросила Вера.
– Ты сама слышала, что он ушел, – ответил я. – Кинул своих.
Она сощурилась.
– Он был у них главный… Нужно найти его.
– Где его искать? – я широким жестом показал на простирающиеся леса и реку. – Никакой зацепки. Можно было бы поспрашивать задержанного, но ты ведь его пристрелила.
Мы отошли в сторонку.
– Он пытался сбежать, – твердила Вера, как какое-то заклинание.
– Странно, – я смотрел на девушку, пытаясь угадать ее мысли и эмоции, но Вера была сейчас для меня как учебник по квантовой физике на вьетнамском языке. – А почему он не попытался завладеть для начала обрезом? А сразу побежал?
– Не знаю…
– Может, потому, что обрез у тебя уже был в руках?
– Я не помню Саша, все как в тумане. Возможно, я оружие подобрала с земли.
– И возможно, ты и развязала руки задержанному и сказала бежать. Так?
– Нет… Зачем?
– Вот со школы еще помню, когда ты врешь, Соколова, а когда правду говоришь, – слукавил я. – Даже если ты его специально пристрелила, не волнуйся, на меня можешь положиться. Я твою тайну не выдам. Но только при одном условии – если ты мне, наконец, расскажешь, что, черт возьми, здесь происходит?! Кто эти урки, какого хрена они поперлись в Зарыбинск и почему у тебя такое рвение их обезвредить? Ну? Я жду ответов…
Говорить я старался тихо, но решительно. Вера постояла, подумала, пожевала губу, а потом шепотом проговорила:
– Обещай, что это останется между нами, Саша.
– Хорошо, только если это никому не вредит…
– Тот, который сбежал… Его имя Сафрон Грицук. Сорок лет, особо опасный рецидивист и убийца.
– И тебя послали его поймать?
– Не совсем так… Меня послали помочь ему сбежать.
– Че-го?! – протянул я. – Не понял…
Челюсть моя отпала, я так и остался стоять с открытым ртом. И еле выговорил ещё один вопрос:
– Ты вообще кто?
– Я тоже сотрудник государственных органов, Саша. Не беспокойся, я на твоей стороне и на стороне советского народа и государства. Мы специально выпустили Грицука. Точнее, позволили ему сбежать.
– Так вот почему его никто не искал толком, и наш ГОВД не поднимали в ружье, – догадался я.
– Именно, – серьёзно и не спеша кивнула Вера. – Мероприятие было согласовано на самом высоком уровне. Знали о нем лишь имевшие соответствующий допуск. Для всех остальных – это был обычный побег зэков. Даже показательно наказали якобы виновных сотрудников колонии. Их уволили. Потом, конечно, восстановят, но позже…
– Жестко…
– Но так бывает надо, Саша. Нужно было, чтобы Грицук непременно оказался на свободе, но никто не предполагал, что сбежит он не один, а сможет провернуть все так, что прихватит с собой еще троих отморозков.
– И вот этих троих мы убрали, – кивал я. – Одного Кулебякин снял, второго я расстрелял, а третьего, выходит, ты пришила… Ха! Получается, мы с шефом на тебя работаем, Вера Андреевна?
Я посмотрел на неё с усмешкой. Ну какова!
– Саша, не время для шуток… Ты просто дослушай. Пару месяцев назад нам удалось перехватить на зоне послание Грицуку. Некто по прозвищу Святоша написал ему, что поможет организовать побег. И что ему нужно следовать в Зарыбинск.
– Зачем?
– Вот это самое интересное. У вас… тут городок небольшой, что делать вору и убийце такого масштаба, как Сафрон Грицук, в Зарыбинске?
