– Э, ага, думаю, все не против.
– Отлично! Кажется, квартира три будет тусить сегодня всю ночь напролет.
Я киваю.
– Ага!
Мне хочется спросить его по поводу карточного вечера. Проходит пара мгновений, пока Пайлот ест свой сэндвич, а я открываю компьютер и пытаюсь набраться храбрости, чтобы спросить его, нравится ли ему играть в карты. Почему мне страшно его спросить?
– Ты любишь играть в карты? – быстро спрашиваю я.
В глазах Пайлота вспыхивает огонек.
– Люблю ли я играть в карты? – произносит он, улыбаясь. – А медведь какает в лесу?[1]
Я широко улыбаюсь и хмурюсь.
– Почему так говорят вместо того, чтобы просто сказать «да», что быстрее и меньше смущает?
– Ты играешь в карты? – ухмыляется он.
– Ага, это моя любимая игра – я подумывала пойти найти колоду, чтобы мы могли поиграть вечером, возможно, завтра, со всеми остальными?
– Я только за. Нужна помощь в поиске колоды? – спрашивает он.
Я моргаю.
– Ты… хочешь пойти поискать?
* * *
Я иду по тротуару с Пайлотом. Это наша вторая прогулка за три дня. Это второе свидание? Кажется, я нравлюсь этому парню. Мне кажется, он чувствует то же, что чувствую я, и едва могу подавить желание идти подпрыгивая.
На улице все еще светло, пока мы идем вдоль красивых, белых и изысканных домов. Мне нравится, что тротуар на этой улице никогда не забит людьми, как в Нью-Йорке. И когда я говорю «никогда», конечно же, имею в виду, что последние три дня здесь не было толп.
– Ладно, возможные подозреваемые в этом деле о картах. Я думаю, это «Теско», «Вейтроуз» или «Сеинсбери», тот, другой продуктовый, который я еще не видел, но о котором многие говорили. Не знаю, где найти карты, если их нет в продуктовых, так что надеюсь, они там будут. Может, в каком-то хозяйственном магазине? – бормочу я и поднимаю взгляд на Пайлота. Он улыбается сам себе. – Прости, я просто возбуждена из-за карт…
– Мы найдем карты, – уверенно отвечает он. – Давай сходим в другой район, чтобы получше изучить город.
– Ладно, – пожимаю плечами и убираю волосы за уши.
– Как насчет того, чтобы пройти через Гайд-парк? Он дальше по улице, – он указывает на дорогу, ведущую к большой огороженной территории.
Я вскидываю брови.
– Ого, уходим с изученного маршрута. Мы можем потеряться. – Это должно было прозвучать устрашающе и саркастически, но прозвучало счастливо. Из-за чрезмерного количества улыбок мои голосовые модуляции вышли из-под контроля.
– Не волнуйся, я выведу нас обратно, если мы потеряемся.
Я улыбаюсь ему.
– Не волнуйся, я не волнуюсь.
– Хорошо, – улыбается он в ответ.
Мы идем в приятном молчании, спускаясь на квартал вниз и пересекая улицу по пути к Гайд-парку. В этот раз мне удается избежать попыток самоубийства, так что все уже становится лучше, чем в нашу последнюю прогулку. В большом черном ограждении, окружающем парк, зияет проход, в который мы и заходим. День приятный, так что повсюду многочисленные собаководы. Некоторые читают, сидя на покрывалах и под деревьями. Мы идем по мощеной тропинке посреди травы.
Я смотрю на Пайлота.
– Ну, так ты прочитал кое-что из моих постов, – начинаю я.
– Ага? – ухмыляется он. Его руки засунуты в карманы куртки. Я засунула одну руку в карман белой куртки на молнии, которую набросила перед выходом, и другой цепляюсь за свою кожаную сумочку, висящую через грудь.
– Когда я услышу твою музыку? – спрашиваю я.
Он фыркает, но глаза светятся, как когда ты говоришь о чем-то действительно любимом.
