Мы носились как сумасшедшие, ловя руками и лапами лучи поднимающегося солнца, и совершенно забыли о времени.
– Алекс! Что… что все это значит?!
Как ушат холодной воды на мою голову в декабре месяце. Рефлекторно втянув голову в плечи, я медленно обернулся. На мамином лице был написан такой неприкрытый шок, как будто бы минимум, что она увидела на своем заднем дворе – окровавленные трупы и наши танцы на костях. Я запустил руку в свои и без того растрепанные волосы, но тут же опустил ее. Иначе бы у матери начался нервный тик, ей-богу.
– Да мы тут… гуляем вот, – выдавил я, вместо своей головы потрепав голову сидящего рядом с виноватым видом пса.
– Да, я вижу!
О-ёй. В ее голосе прорезались истеричные нотки. Плохо, очень плохо. Я закусил губу, отведя взгляд. Мать открывала и закрывала рот, как выброшенная на берег рыба. А я стоял и молился только об одном – не засмеяться.
– Быстро приведи себя в порядок, пока отец не спустился! – наконец сказала она.
Два раза повторять не пришлось – мы вместе с Ричи влетели в дом, вихрем пронеслись по лестнице и ворвались в комнату, захлопнув дверь. И я сделал то, чего не делал уже очень давно – расхохотался в голос, упав на кровать. Ситуация была абсурднее некуда: мне 24 года, а я убегаю от матери, как нашкодивший школьник. И в самом деле глупо, что это за подростковый бунт? Черт меня понес на улицу в оборванной старой одежде? Но стыдно мне не было. Да что уж там, мне давно не было так легко и свободно. Свободно. Вот в чем было дело. Возможно, выйти на улицу в растянутых спортивках, было моим первым самостоятельно принятым решением за всю жизнь.
***
К завтраку я спустился уже готовый в колледж. Уложенные волосы, отглаженный костюм, белоснежная рубашка – чистейший трюизм. Показалось, или на лице матери мелькнуло облегчение? Я сел за стол, пряча улыбку за чашкой.
– Сын, сегодня после колледжа возвращайся домой. Не нужно ехать в офис. Нам с мамой нужно с тобой поговорить, – не отрываясь от утренней газеты, сказал отец.
Я бросил на него быстрый взгляд. Мое хорошее настроение быстро смешалось. В чем был подвох? Я бы мог подумать, что родители хотят устроить мне праздник, но что-то не вязалась вечеринка с тоном отца. Впрочем, кто знает, может быть, в них неожиданно проснулись обычные люди. Я вздохнул.
– Хорошо.
– Но не забудь позвонить Жозефине, она перенесет встречу с профессором Эллом на пять часов пятницы…
А, нет. Все нормально.
***
К счастью или несчастью, я пока не понял, но отпустили нас поздно. Приехал очередной профессор с очередной лекцией, и у нас внезапно возникла еще одна пара. Но лекция была интересной и в любом случае лучше, чем высокопарные речи отцовских коллег. Я даже остался поболтать с этим пожилым человеком, чьи глаза лучились энтузиазмом. Не каждый из нас мог таким похвастаться.
Меня немало поразила его искренняя увлеченность юридическими науками. Он действительно получал подлинное наслаждение от изучения теории государства и права, криминалистики, судебной статистики и экспертизы, что мне даже стало немного завидно. И почему у меня не было такого живого интереса?
Обменявшись рукопожатием и взаимным пожеланием удачи, мы разошлись в разные стороны уже на улице. Я не торопился домой. Хотя мне безумно хотелось открыть дверь и увидеть маленький тортик. Это уже было бы что-то. Что-то, что вряд ли произойдет. Я хмыкнул, ловя такси. Скажете, не может такого быть, чтобы родители не подарили даже торт на День Рождение? Тогда вы просто не знаете моих родителей.
