По-прежнему суровый и брутальный. И все такой же огромный габаритами. А еще – очень умный. Тогда, в свои неполные двадцать, Милана на это не обращала внимания. А точнее, просто не смогла бы это оценить. Сейчас – сейчас она не могла не признавать правоту Артура, который в свое время решил привлечь Марата Ватаева на свою сторону. Без него они бы и в самом деле не выплыли. И в том, что сейчас семейный бизнес в руках брата – в этом заслуга Марата Ватаева. Это было блестящее решение, которое могло прийти в голову только Артуру. Ей бы – никогда.
Потому что на широченных плечах Марата по-прежнему так же ладно сидят темные пиджаки. Потому что в черных как смоль коротко стриженых волосах появились искры седины. Потому что взгляд его темных глазах по-прежнему словно прожигает в ней дыру – насквозь. Потому что его четко очерченные и довольно крупные для мужчины губы, обычно неуступчиво поджатые, иногда складываются в смертельную по красоте улыбку. Потому что его руки – большие руки, с широкой ладонью и сильными пальцами…. Она помнит, как эти руки касались ее. А на безымянном пальце правой – обручальное кольцо.
Теперь этого кольца нет. Он разведен. Да провались все пропадом! И вода остыла.
Милана встала, вся в хлопьях пены. Ужинать. И потом спать.
***
Сначала она хотела заказать ужин в номер. Но потом решила, что оставаться ей наедине со своими мыслями – не стоит. Вон она в ванной уже до чего только не додумалась. Нет, лучше спуститься на первый этаж, в ресторан.
Милана стянула волосы в низкий хвост, надела джинсы, футболку, худи. Посмотрела на свое отражение в зеркале. Сейчас бы этот дядя, который пускал на нее слюни из чиновничьего кресла, ее бы, наверное, не узнал. Да и пофиг.
***
Решение поужинать в ресторане было ошибочным. Это Милана поняла, когда, выйдя из лифта, увидела в холле Марата. Он стоял к ней спиной и разговаривал по телефону. Он тоже переоделся и сменил официальный костюм на джинсы и тонкий лонгслив. Ноги сами ее понесли к Марату. Ну а что? Он сейчас закончит свой разговор, и Милана спросит: «Какие новости?». И они начнут их обсуждать, эти новости. А потом, возможно, они пойдут ужинать вместе.
Это отличная идея.
Это плохая идея.
Потому что разговор Марата Хасановича Ватаева носил не служебный, а личный характер.
– Зиля, перестань. В этом нет ничего страшного. Вот вообще проблемы не вижу. Это, наоборот, хорошо! – он замолчал, видимо, вслушиваясь в слова жены. – А я тебе говорю, что хорошо. Если у парня есть презервативы в кармане – значит, у него есть голова на плечах. Даже не думай его укорять за это! А ты хочешь, чтобы он стал отцом в восемнадцать? – Марат тяжело вздохнул в ответ на услышанное и поднял руку. Милане вдруг показалось, что он сейчас обернётся и увидит, что она стоит за его спиной и подслушивает. Но не могла заставить себя сделать хоть шаг, чтобы сдвинуться с места. А Марат лишь поднял правую руку и потер себе шею. На безымянном пальце нет обручального кольца. Нет.
Но он говорит по телефону с женой.
– Нет, я не о том! Послушай, Зиля, он уже не мальчик. Нет. Ему восемнадцать, он совершеннолетний! И это очень хорошо, что он знает, для чего нужен презерватив. Все, Зиля, не паникуй. Все нормально.
Дальше Милана уже не стала вслушиваться в то, как Марат снова и снова убеждал свою Зилю не волноваться.
***
– Текилы. Три.
И не скалься мне так, мальчик-бармен. Наливай.
