После этих слов Наталья недовольно посмотрела на мужа.
– Не само же всё это свершилось, – сказал Егор, ничуть не смутившись. – Всё это дело рук человеческих.
– Вот и пусть они живут в этой неразберихе, в этой тупой апатии, а я буду жить по-своему.
Как собирается жить Наталья на Украине по-другому, Егор спрашивать не стал. Он прекрасно понимал, что безрассудно судить о мыслях и желаниях одного по мыслям и желаниям другого. Во всяком случае, это может привести только к одному – лишним эмоциям, выдержать которые бывает очень сложно и одной и другой стороне. Он подумал, что разговор закончен, но Наталья не могла успокоиться, словно какими-то словами он выбил её из колеи, и это эмоциональное напряжение требовало выхода и разгрузки…
Прошло несколько дней, а Сомов всё еще продолжал размышлять над тем разговором, что произошёл с женой. Нет, у него не было по этому поводу каких-то серьёзных огорчений, просто он часто задумывался над тем, что всё меньше и меньше понимал её мысли. Но признаваться в этом, говорить ей что-либо по этому поводу ему не хотелось; он продолжал жить теми приятными чувствами, что ощущал на протяжении их длительной жизни, теми впечатлениями, что были в его сердце.
«В настоящий момент, – размышлял он, – в семейной жизни мне многого не достаёт, но не такая уж это и драма, чтобы принимать какие-то скоропалительные решения. Нет никакой трагедии в том, что у неё взрывной характер, в том, что она эмоциональна, пусть даже неадекватна в каких-то вопросах, – все женщины по природе такие. И что теперь, вешаться, что ли? Нет, конечно. У меня тоже порой копится стресс… и я тоже бываю невыносим в каких-то вопросах, но она же терпит меня. Почему я не могу принять все её капризы? Могу! А если могу, то не надо искать виновных в семейных делах, а нужно сосредоточиться и сообща решать все возникающие разногласия, не забывая, что она свободная женщина и я не должен её учить, что ей делать, а что нет.
Конечно, если не усмирять свой характер, то он становится судьбой, но всё же вмешиваться в её личную жизнь, покушаться на её свободу я не хочу. Да и не в моих это принципах. Тем более что я по-прежнему её люблю. Другое дело, любит ли она меня – вот в чём вопрос. Ответа, конечно, я не знаю и не узнаю никогда, поскольку это очень личное и интимное состояние – делиться им не каждый будет. В этом вопросе каждый человек загадка, вселенная, и понять его внутренний мир невозможно. Взять хотя бы чувства… ну, что мы знаем о них, кроме как то, что это эмоциональный процесс человека, отражающий субъективные оценочные отношения к реальным или абстрактным объектам. При этом любовь, как чувство субъективное, больше зависит от того, кто влюблён, чем от объекта его стремлений. А всё от того, как мне кажется, что когда мужчина любит женщину, то он видит её не такой (особенно в молодости), какой она есть на самом деле. Не подозревая ничего, он сам украшает её мысленными достоинствами, которых она, возможно, не имеет. Увидев понравившуюся женщину, мужчина бросается за ней вдогонку, «кристаллизуя свои чувства». Он порой сам не знает, что происходит с ним, но он тянется к ней, находя в этом человеке нечто совершенное и идеальное. Это уже потом, со временем, он поймёт, что ошибся, наделив её какими-то сверхдостоинствами. Это всё равно, что положить в соляные копии сухую ветку от какого-нибудь дерева, чтобы увидеть по истечении пары дней, как она будет сверкать от кристаллов соли всеми цветами радуги. От неё невозможно будет отвести глаз, так она будет красива. Так и женщина, которую мы полюбили в молодости, может оказаться другим человеком, совершенно не той, о ком мы думали и мечтали. На смену «кристаллизации», что создают в нас иллюзии, приходят уже не эмоции, а чувства, то, что внутри нас, то, что является нашей глубиной и сутью и чего мы не находим с годами в человеке, с которым прожили многие годы. И в этом есть трагедия».
