– Егор, во мне, как в любом человеке, многое отсутствует, но во мне есть чёткое понимание того, что я хочу. И я к этому стремлюсь.
– Даже не знаю, что и сказать, – разводя руками, проговорил Сомов.
– Не надо ничего говорить, Егор, надо брать от жизни всё, что можно, и действовать. Время рассуждений закончилось, впереди время побед…
В то время как Пронько говорил, к ним незаметно подошёл высокий широкоплечий мужчина лет тридцати пяти. Егор не мог не обратить внимания на его развитую мускулатуру, на крепкие мясистые руки, на которых были видны наколки, и на лицо, на котором проступали черты жестокосердия. «Ну и друзья у Пронько», – глядя на незнакомца, подумал Сомов.
Не поздоровавшись, мужчина сразу обратился к Пронько, причём голос его, как показалось Егору, соответствовал его внешности:
– Сергей, время деньги…
– Иду, иду… Егор, извини, надо бежать… Давай как-нибудь встретимся, поговорим. Тем более что нам есть что вспомнить. Я завтра буду в Киеве… Да, скажи свой номер телефона…
– Может, записать?
– Не надо, я запомню.
Пожав руку Сомову, Пронько спешно вытащил какую-то карточку и, протянув Егору, сказал:
– Возьми, пригодится.
Проводив взглядом собеседника, Сомов посмотрел на карточку – это была визитка, на которой было написано крупными буквами: «Украинская политическая партия “Рух”. Пронько Сергей Александрович – член Политсовета».
Все последующие дни украинские средства массовой информации только и говорили о забастовке в Донецке, где бастовали представители двухсот тридцати (из двухсот пятидесяти) шахт Донбасса. Призыв к региональной самостоятельности не был спонтанным, многие видные политики Украины весьма активно его продвигали, не видя в этом каких-то проблем, поскольку нужен был новый мощный импульс реформам на местах. Украинские политики по примеру России были убеждены, что только через регионы, через власть на местах страна способна не только ускорить, но и восстановить темпы развития экономики, поскольку политическая и экономическая реформы пробуксовывали. Но никто не знал, по какому пути – административному или демократическому – нужно идти, чтобы развитие получило нужный эффект. Тем более что для этого права отсутствовали не только законы, но и конституционные гарантии, которые должны быть чётко обозначены в новой Конституции: такие как безусловное верховенство всех федеральных законов и нормативных актов, возможностей отмены на федеральном уровне решений парламентов и правительств в республиках и областях, а также назначение Верховным Советом или президентом глав местной администрации или представителей во всех субъектах Федерации. Ничего этого не было. Следовательно, получалось как в том случае: «Казнить нельзя помиловать», предоставив, таким образом, отдельным территориям «букет льгот» и не совсем понимая, что это «помилование» может взорвать в определённый исторический момент что угодно и кого угодно. И вот почему: если в прошлом руководящее ядро исполнительной власти формировалось из партийной среды, но с обязательным учётом профессиональных качеств претендентов, то при самостоятельности регионов это приведёт к подбору кадров, осуществляемому по национальному признаку. Это чревато особой закрытостью управленческого аппарата. Чиновники смело могут удовлетворять имущественные интересы как отдельных лиц, так и этнических групп, поддерживающих руководство суверенных республик, что приведёт к социальному расслоению общества. Так и получилось.
