Нация. Грехопадение. Том второй - страница 3

После этих слов Николай Петрович встал с дивана и зашёл в другую комнату, откуда тотчас послышались ворчливые звуки его голоса.

Слушая тестя, Егор не знал, что и думать, а уж говорить – и подавно. Уж больно всё разное было у него на уме. «Во всяком случае, – подумал он, – что бы там кто ни говорил, я должен быть твёрже; во всяком случае моя мужская независимость не должна пострадать. И не потому, что я такой принципиальный, просто не хочу приучать себя к послаблениям».

А вот тёщу ему пришлось всё же успокаивать, сказав то немногое, что он должен был сказать: «Не нужно никаких извинений, – сказал он, обращаясь к Антонине Николаевне. – Николаю Петровичу не за что извиняться. Всё, что он говорит, это от души, от чистого сердца. Возможно, я бы тоже так говорил, если бы моя дочка…» – «Ага, слышишь, что зять говорит? – послышался радостный голос Николая Петровича из другой комнаты, обращённый явно к жене.

Видя мужскую солидарность, Антонина Николаевна ничего на это не сказала, лишь хитро ухмыльнулась, не только показывая таким образом сострадание, но и подумав, видимо, о том, что в этом вопросе мужчины разберутся сами, поскольку принятые ими решения и прочие правила имеют над ними большую власть. И всё же как женщине ей страстно хотелось пестовать и одного, и второго, как детей, объясняя им простые вещи и всё то, что в них заключается, а не поддаваться страстям (как это любят делать мужчины), преувеличивая существующее и прибавляя воображаемое.

Конечно, что бы там ни говорил Николай Петрович, сомнения у Егора были, причём сомнения немалые, но какая-то неудержимая сила всё же манила его в те далёкие края, что-то было такое, от чего он никак не мог отказаться, а вот истинного смысла этого понуждения он понять не мог. Возможно, то, что он сам был из Сибири, а сибирский характер – это не только закалка тела и духа, способность жить в любых погодных условиях, порядочность, честность и работоспособность, но и многое другое. Не случайно ведь существует легенда о Рае на земле – Беловодье, или, как её ещё называли старообрядцы-бегуны, Страна Белых Вод, находившаяся на сибирской земле, жили в которой только справедливые и добродетельные люди, оплот веры православной. Так или иначе всё это побуждало в нём неизгладимую силу и чувство уверенности, что именно там он сможет принести большую пользу не только себе, своей семье, но и обществу. Видимо, все эти размышления и повлияли на его окончательное решение ехать в далёкую Сибирь. Всё остальное отдавалось на откуп времени и человеческому разуму, его разуму. Наталья по этому вопросу своих эмоций не скрывала, говоря, что лучше бы, конечно, остаться на родине, а не ехать в чужие края, где, как ей казалось, всё не так хорошо, как он думает.

По этому поводу Егор спокойно и рассудительно ей говорил: «Наташа, почему ты считаешь, что мы обязаны жить только там, где родились, выросли? Может быть, иногда полезнее пожить в другом месте – за пределами родного края, области, республики. Пойми, родина – это не конкретное место, родина – это мы, наша семья. Если нам будет там хорошо – это и будет нашей родиной. К тому же мы молоды, почему бы не попробовать? Может, тебе понравятся те места, кто знает?»