Для жизни город Припять был удобен по многим показателям. Во-первых, до станции, на котором работала большая часть населения, было всего три километра. А во-вторых, Припять была молода и современна, полна архитектурных изысков и уникальных архитектурных решений. Да и молодёжи в городе было очень много, практически основная часть населения, а это ни много ни мало – сорок семь тысяч человек.
Средний возраст жителей составлял двадцать шесть лет! Трудно даже представить! Но главным достоинством Припяти было то, что она была расположена рядом с железнодорожной станцией Янов на участке Чернигов-Овруч, где была отстроена пристань речного судоходства на реке Припять. К тому же автомобильные дороги превратили город в удобный узел транспортных магистралей Полесья. Да и до районного центра Чернобыль было недалеко – всего восемнадцать километров. Короче, живи не хочу! Да что там: городом восхищались не только сами жители, но и все приезжающие, особенно официальные делегации (их специально привозили в Припять, чтобы показать на примере, как живут советские люди). И как результат никто никогда не оставался равнодушным к увиденному. Чего только стоил проспект Ленина, проспект героев Сталинграда, проспект Набережной. Я уже не говорю про красоту зелёных и чистых улиц. Причём особую гордость вызывала улица прекрасной украинской поэтессы Леси Украинки и Курчатова.
Жили они в центре города, как я уже упоминал, в однокомнатной квартире, на третьем этаже пятиэтажного панельного дома. Дом находился недалеко от дворца культуры «Энергетик». Из окон квартиры хорошо просматривался городской парк со своим знаменитым колесом обозрения – символом города. Со дня на день его должны были запустить в работу, так же как и весь парк аттракционов. В этом парке они часто гуляли всей семьёй, там можно было попробовать настоящего сливочного мороженого; попить из автомата вкусной газированной воды с грушевым или яблочным сиропом. Да и просто посидеть, пообщаться у фонтана, полюбовавшись разнообразием флоры. Она представляла очень живописное красочное зрелище – тут были разнообразные цветы, декоративные кустарники и совсем экзотические деревья. Всё это успокаивало человека и настраивало, как говорят в народе, «на лирический лад». Допив оставшийся глоток уже остывшего чая и потянувшись, Егор посмотрел на небольшие ходики, что висели над кухонным столом: часы показывали двадцать три минуты второго.
«Пора уже ложиться спать, что-то я засиделся», – устало подумал он.
Встав из-за стола, не успел он сделать и двух шагов, как услышал глухой звук, похожий на выстрел из пушки. Почувствовал при этом под ногами незначительный, но явный толчок, похожий на землетрясение; затем другой, третий… даже чуть слышно зазвенела посуда. Да и абажур, как маятник, нехотя, словно под воздействием какой-то неведомой силы, тихо раскачивался в разные стороны – не сильно, но для глаза этого было достаточно, чтобы заметить.
«Странно, – размышляя, подумал Егор, – что же это могло быть? Неужто землетрясение? Даже голова кругом пошла… Да нет, вроде не похоже… да и откуда ему здесь быть, землетрясению-то? Ничего не пойму».
И тут он почти случайно бросил взгляд на окно: вдали виднелось непонятное оранжево-красное свечение, похожее на зарево, всё больше и больше расплывающееся по всему горизонту и даже уходящее столбом вверх. Егор ещё не знал, и даже не подозревал, что именно в эту самую минуту на всех секретных объектах СССР, связанных с атомной промышленностью, прозвучал кодовый сигнал «один, два, три, четыре», шифрованный по заведённому в атомной энергетике порядку. Эти простые четыре цифры означали: на Чернобыльской АЭС присутствуют все виды опасности: ядерная, радиационная, пожарная, взрывная, последствия – ближайшие и отдалённые – предсказать невозможно.
