Саша зажмурилась, чувствуя, как разрывается на части детское сердечко, но лишь много лет спустя поняла, что именно тогда в её сердце родилась сумасшедшая гордость за отца.
Она взяла в руки истрёпанный по краям, пожелтевший листок свидетельства о рождении. В графах мать и отец стояли прочерки. Местом рождения значился Красноярск. Особые отметки отсутствовали.
Кто дал отцу имя, отчество и фамилию? Возможно, молоденькая медсестра в белой косынке на растрёпанных волосах недолго думая записала в бланк первое, что пришло в голову? Иванов Пётр Иванович. Он не стал менять это анекдотически простое имя, и Саше нравилась её фамилия, как нравилось всё, что принадлежало отцу.
Он всегда хотел узнать, кто его родители, почему он оказался подкидышем и был вынужден первые четырнадцать лет жизни провести в детском доме, голодать и драться. Даже пытался навести справки после войны. Но это ни к чему особенному не привело. Он лишь узнал, что его, новорождённого, и судя по внешности, наполовину эвенка, мать бросила в роддоме и сбежала в неизвестном направлении. Кем она была и почему так поступила – никому неизвестно.
Что за женщина могла пойти на такое?
Отец и её простил. Когда Саша злилась, называла бабку монстром, он говорил: «Не суди человека, пока не окажешься в его шкуре. Кто знает, что ей пришлось пережить».
Что, если бы она смогла собрать эту историю по бусинкам, как порванное жемчужное ожерелье? Выстроить в правильном порядке события и факты. Осветить папину жизнь. Запечатлеть. Сохранить. Саша никогда не верила в загробную жизнь, но, когда отец умер, помимо воли начала представлять, что он смотрит на неё откуда-то из-за черты, помогает, радуется и ждёт встречи.
Наконец Саша достала из коробки тонкую пачку писем в конвертах, перевязанную ленточкой. Штук десять, не больше. Отправителем значился некто Степан Ефремович Лиходеев, получателем – отец. Прочитав их одно за другим, она неожиданно поняла, куда они с Мишей отправятся этим летом.
***
Саша вынырнула из омута собственного воображения, когда телефон, устав вибрировать на журнальном столике, подполз к краю и рухнул на пол. Она собрала фотографии, документы и письма, положила их в коробку, закрыла и отставила в сторону. Потом подняла телефон. Два пропущенных от Миши.
Миша Шишкин – бывший одногруппник, товарищ во всех её путешествиях, оператор и монтажёр от бога. Саша до сих пор любила подтрунивать над сочетанием его имени и фамилии, хотя они были знакомы одиннадцать лет, с первого курса универа. Но он не обижался. Слишком мягкая натура.
Кудрявый, как цыган, с огромными рыже-карими, чуть близорукими глазами и умопомрачительными ресницами, Миша был жутко умным и настолько же стеснительным. Учился на одни пятёрки, но сразу было понятно, что репортёра или телеведущего из него не получится. Он не мог заставить себя позвонить незнакомому человеку или подойти к кому-нибудь на улице, чтобы спросить дорогу.
Когда Миша увлёкся операторским делом, стало понятно, что он нашёл своё призвание. Он был готов без устали таскать тяжеленную камеру, снимать хоть стоя, хоть лёжа, а потом часами просиживать в монтажке, создавая такие сюжеты, что закачаешься.
– Привет! – перезвонила ему Саша. – С Новым годом! Дома. Приезжай, конечно. Миш, правда, приезжай. Только у меня ничего кроме минералки нет… Ну да, как обычно. Давай, жду.
Через час Миша зашёл в квартиру, сгрузил несколько тяжёлых пакетов, разулся и донёс их до кухонного стола. Саша увидела, как оттуда появились багет, творожный сыр, палка сырокопчёной колбасы, баночка перца халапеньо, мандарины. В последнюю очередь Миша бухнул на стол пакет с куском свежей говядины.
