– С ума сошёл? Это ж на целый банкет! – Ей показалось, что он сходил в магазин со списком продуктов, который она написала собственной рукой.
– А ещё я позволил себе купить бутылку грузинского коньяка.
– Я не буду, – отмахнулась Саша, чувствуя, как прилила кровь к лицу.
Миша достал с полки бокал, ополоснул, вытер чистым полотенцем и проверил прозрачность стекла на просвет. В общаге его обзывали чистоплюем и часто подкалывали. Он же только пожимал плечами и беззлобно улыбался. Саша бесилась, видя такую его реакцию, и непременно ставила обидчика на место. Она мечтала, что рано или поздно её друг научится защищать себя и давать сдачи, но он, казалось, был на это не способен.
Помянули папу. Миша – коньяком, Саша – чаем.
– Я всегда гордился тем, что дружу с дочкой Петра Ивановича. Он был лучшим преподом на курсе. А когда я приходил к вам в гости, мне хотелось сбежать из твоей комнаты в его кабинет.
– Ах ты лицемер! – Саша пихнула его в плечо, сквозь слёзы чувствуя, что на губах расплывается улыбка.
Миша как никто другой, знал, насколько тяжело она переживала смерть отца. Он единственный был рядом. Покупал продукты, помогал с оформлением документов, держал за руку, когда на кладбище она чуть не упала в обморок.
– Ну ладно. С тобой мне тоже нравилось общаться. Из всех девчонок в группе ты была самой умной, хотя и училась как попало.
– Зато у меня был ты, который всегда давал списывать. А помнишь, как мы отмечали день группы? Напились в общаге и пошли на берег Обского. Была такая странная ночь. Тёплая, ветреная, светлая. Воздух был словно чай, разбавленный молоком. В Сибири не бывает белых ночей, но тогда случилась какая-то аномалия, не меньше. Ты тащил с собой раздолбанную гитару. Откуда она вообще взялась? А я шла рядом. И когда мы сели прямо на песок, ты заиграл «Мусорный ветер». Все, кто знал слова, запели. Невпопад, слабенькими голосами. А я слышала только тебя. Мне тогда показалось, что я куда-то перенеслась. В другой мир. В параллельную реальность. В небеса. А потом музыка оборвалась, и всё закончилось. Остались только пьяные парочки, матерные слова да вонючие сигареты. Почему ты больше никогда не играл и не пел?
Миша сглотнул и, не глядя на Сашу, сказал:
– Потому что ты не просила.
– А другим девушкам?
– Саша, я не брал гитару в руки уже много лет. Просто тогда я хотел тебя впечатлить, но у меня ничего не вышло.
– Да ты не слушаешь меня! Я только что говорила, как божественно ты пел. И как сильно меня впечатлил.
– Нам нужно сделать новый фильм, – сменил тему Миша. – В прошлом году мы никуда не ездили, но в этом – должны. Это поможет тебе отвлечься. Уже придумала, куда поедем?
Саша медлила с ответом. Взяла двумя руками кружку с чаем, заглянула внутрь. И как будто с высоты птичьего полёта увидела ожившую картину. Бескрайняя, до самого горизонта, тайга. Река, поблескивающая причудливыми изгибами. Бурые пятна болот.
Ей было страшно решиться на этот шаг. Смешать личное с профессиональным. Рискнуть не только временем и деньгами, но и тем, что по-настоящему важно.
– Похоже, придумала, – догадался Миша.
Подняв глаза, Саша встретила его пристальный взгляд, в глубине которого загорелся огонёк предвкушения. Как она любила этот заговорщический дух, ребячество, азарт! А ещё – его удивительную способность быть с ней на одной волне, понимать без слов. Конечно, они всё тщательно продумают и спланируют, но самый первый миг, когда идея путешествия только рождается – не в голове, а где-то в самой сердцевине существа, там, где живёт интуиция, – неповторим. Он принадлежит детской мечте и вере в то, что перед тобой открыт весь мир.
