– Вы обедали?
Моргнула. Он серьезно?
– Вижу, что нет. Кира, признаться честно, не хотел ставить вас в неловкое положение. И мои слова, сказанные в кабинете, были слишком резки, – надо же, не сказал, что ошибочны. Слишком резки. Надо запомнить. – Я заказал обед из кафе на пятом этаже с доставкой. Пожалуйста, примите мои извинения и не отказывайтесь.
Начальник криво улыбнулся.
– Но даже несмотря на то, что я вам сейчас сказал, знайте, что спуску я вам не дам. Тем более сейчас, когда «ЮрИнвестКомпани» дышит в спину. Поэтому просто заберите у доставщика пакеты и забудьте, что я к вам сейчас подходил.
Договорив, Воронцов зашел в кабинет и через несколько мгновений вышел из него с дипломатом.
– Я вам не сказал, но переговоры было решено провести раньше. Сегодня я больше не вернусь в офис.
– Хорошо, Кирилл Романович, – заученно отозвалась я.
– И кстати, Кира. Спасибо.
– За что? – непонимающе склонила голову.
– Кофе был отвратительным. Но столовая ложка сахара, которую вы туда добавили, помогла взбодриться.
Сахар? Едва сдерживая смех, проводила Воронцова вымученной улыбкой и расхохоталась. Нет, иначе, чем везение, это не назовешь! Обед, кстати, действительно принесли и оставили на ресепшене. Лена позвонила по рабочему телефону и оповестила о сим приятном «сюрпризе». Наверное, впервые за сегодняшний день я была искренне благодарна Воронцову – никакой подлянки не оказалось. И, слава Богу, он заказал обычную еду, а не экстравагантные суши, которые я терпеть не могла.
Лена отдавала мне обед со странным выражением прищуренных глаз, будто уверенная, что я что–то скрываю.
– Этот изверг над тобой издевается! Ты теперь даже в кафе со мной сходить не можешь. Вот, Воронцов, а. Не–е–е, на улице я ему все выскажу!
– А почему на улице? – с ленивым интересом подняла глаза на Елену.
– На работе мы не родственники, – гордо вздернула нос она. – Видела когда–нибудь, чтобы так легко рвались родственные связи?
Я хихикнула.
– Закономерно. Вряд ли бы Кирилл Романович как–то выделял тебя.
– Он скорее девку свою очередную генеральной назначит, чем меня по службе продвигать будет, – пожала плечами Елена.
Я и не моргнула глазом. Мне–то какая разница, кто там у него?
– А теперь колись, чего там у вас произошло.
Пришлось рассказать. Лена долго сохраняла серьезное выражение лица, силясь не расхохотаться. Но когда дело дошло до нравоучения Воронцова, она выпучила глаза, и плотину прорвало. Случайно проходившие сотрудники спешили поскорее избавиться от нашего общества – подозрительно косились и ускоряли шаг.
– Я не могу! У–у–у, – Лена откровенно выла, утирая слезы из глаз. – Ну ты даешь, Ржевская! Я так давно не смеялась!
– Леночка, солнце, успокойся, – приговаривала я, сама едва сдерживая смех от вида подруги.
– Не могу, – продолжала ржать Леденникова. – То–то он из кабинета почти не выходит сегодня. Бедненький.
– Лена, хватит! Не смешно!
– Не смешно? – подруга шмыгнула носом в манере, никак не подобающей леди. – Это уржаться, как смешно. Вы оба друг друга стоите!
Я прижала руку к лицу в популярном в сети жесте. Нет, я не могу это больше терпеть.
– Все, я пошла.
– Куда? – попыталась сделать серьезное лицо Лена.
– Туда.
– Куда туда?
– К себе, – закатила глаза. Это же меня в блондинку выкрасили, а не ее. А такое ощущение создается, что Лена экзекуции подвергалась.
– Иди, – лыбясь, заявила Елена. – Вечером подбросишь? Понравилась мне твоя ласточка.
