Надя споткнулась и поползла вперёд, когда сзади кто-то навалился, лишая возможности шевелиться. Дыхание сбилось, и больше не получалось сделать новый глоток воздуха. Она запаниковала, дернулась и неожиданно проснулась.
В комнате было сумрачно, Надя стёрла пот со лба и вдруг услышала, как дверь в комнату приоткрывается. По запаху табака и пота поняла, что это вошёл Игорь. Он двигался на удивление легко и не топал, как делал до этого.
Мужчина пригнулся и кинул подушку на лицо Нади, но промахнулся. Девушка вскрикнула. Иван матернулся, навалился на неё, но получил весомый удар коленом в пах. Это дало девушке небольшое преимущество – она схватила Игоря за уши и вцепилась зубами в нос. Нестерпимая боль заставила его закричать, словно раненое животное. Тут же в дверях возникла Маша, как по волшебству утратившая беременность. Она ухватила Надю за ногу и потащила в сторону, не давая подняться. Девушка цеплялась за всё подряд, стараясь найти предмет, который можно было использовать в качестве оружия.
Удачно дернув ногой, ей удалось ударить Марию, и та выпустила её. На четвереньках Надя поползла в коридор, получив ускорение под зад от Игоря. В темноте виднелась входная дверь, как спасение из происходящего безумия. Стоя на коленях, она судорожно отпирала замки.
– Пусть валит! Не нужна она! Дом наш! – голос Маши оказался спасением. – Эта дура мне ребро, наверное, сломала.
– Сучка она, пусть сваливает! Идиоты долго не живут!
Надя справилась с замками и буквально скатилась вниз по лестнице, боясь обернуться. Вслед неслись оскорбления и смех, но ей было всё равно! Только бы выбраться, спастись!
На улице бежала быстро, как только могла, кашляя отбитыми лёгкими. Потом вдруг остановилась, поняв, что не знает, куда идти. Вытерев лицо снегом, увидела кровь и замерла. Стыд от собственной глупости смешивался с яростью и бессилием. Привести в дом предателей, рассказывать о себе, чтобы после быть убитой! Хотелось отомстить, но как? Убивать людей было страшно, после внутри оставался жуткий осадок, справляться с которым едва ли было возможно. Наде хотелось отмщения, но как поступить она не знала!
После того жуткого случая она начала заглушать внутри чувство, именуемое совестью. Это было непривычно, но иначе Надя уже не знала, как здесь жить. Девушка объясняла себе, что новый мир больше не понимает привычных вещей: добра, понимания, помощи. И пока что-то вокруг не изменится, нужно жить без них.
Через время Надя отважилась проверить свою «нору». Квартира была пуста, собранных ранее запасов совсем не осталось. Внутри всё оказалось переломано так, словно там бушевало нешуточное сражение: на стенах были следы подсохшей крови, щиты сломаны, стёкла выбиты, диваны и кресла разодраны. Выпотрошенные шкафы стояли, покосившись. Казалось, тот, кто ворвался туда (а Надя не сомневалась, что это было именно так), что-то искал.
Девушка забрала часть вещей, уцелевших после налётчиков. Домом это место перестало быть, теперь там витал запах смерти. Оставаться дольше в тех стенах не хотелось, и она решила уйти.
Хотя в городе и оставалось много мест, где можно было набрать разного добра в новый рюкзак, всё складывалось не так. Наде хотелось ходить с вещами из дома, пропитанными родными запахами. Только потерянное нельзя было вернуть. Надя понимала это. Она начала всё сначала, дав себе слово постараться больше не ошибаться в людях.
