Надежда умирает последней - страница 31

– Тебя обидишь! – рассмеялась Анна.

– Да уж, – засучивая рукава, заулыбалась Шалунья, – Будь она хоть трижды де Лузиньян и четырежды племянница губернатора Жориньяка, Аделис де Су ещё никому не подчинялась!

Когда занятия в церковном хоре закончились, семь воспитанниц вернулись в комнаты. Но не успели девицы даже отужинать, как в столовую с дикими воплями ворвалась настоятельница, которая обнаружила пропажу Ленитины де Сентон.

– Где она? Кто? Куда? Отвечайте, бесовские отродья! – кричала мать Мадлон, потрясая кулаками в воздухе.

Пансионерки замерли, словно в священном ужасе, впрочем, большинство из них в действительности очень боялись аббатисы, но каждая из девушек отлично помнила свою роль, которую должна была сыграть перед монахиней.

– Матушка, что случилось? – робко подошла к ней златокудрая Маркиза, беря основной удар на себя.

Не давая девушке приблизиться, аббатиса выставила руку, растопырив пальцы, и прошипела, злобно вращая дикими глазами:

– Отойди! Отойди, Фантина. Я не в духе!

Воспитанница сделала книксен и отступила.

– Прегийак?! – обратив лицо к Мирче, завопила настоятельница.

– Да, матушка? – недоумённо поведя чёрными бровями, спокойно спросила Анжелика.

– Прегийак, где Сентон?

– Простите, но Ленитину де Сентон мы не видели уже несколько дней.

– Не юлить! – топнула ногой аббатиса. – Отвечай, где Сентон? Куда вы её дели?

– Матушка! – кинулась к настоятельнице Маркиза, чтобы прикрыть Анжелику от гнева монахини.

На этот раз Маркизе удалось коснуться плеча монахини.

– Фантина, не лезь! – зажмурившись, воскликнула мать Мадлон.

Она прекрасно помнила, сколько стоит каждый волосок на рыжей голове её любимицы, и не имела желания портить отношения со старшей дочерью барона д’Олона. Сделав шаг в сторону, урсулинка снова уставилась на Анжелику и повторила свой вопрос.

– Где Сентон, я спрашиваю?

– Мне-то откуда знать? – пожала плечами девица.

– Да это же Вы сами уже сколько времени прячете её от нас! – смело вступилась за подругу Аделис. – А теперь ещё загадки загадываете.

– Молчи, Су! Я не с тобой разговариваю! – взвизгнула мать Мадлон, теряя терпение.

Мирча по-прежнему смотрела ей в глаза, плотно сжав тёмно-бордовые андалузские губки. Понимая, что биться с дочкой мещанина бесполезно, настоятельница перевела взор на Маргариту.

– Теперь отвечай ты, Бофор! Где Сентон?

– Насколько мне известно, она должна проводить дни и ночи в молитвах, готовясь к постригу, – ровным голосом отозвалась старшая воспитанница. – Но если бы это было так, то Вы не спрашивали бы нас, где наша подруга. Что случилось, матушка? Уж не хотите ли Вы сказать, что Ленитину унесли ангелы?

И Маргарита возвела глаза к небу. Зубы монахини сами собой заскрежетали. Сжав кулаки, она не произнесла более ни слова и покинула столовую, хлопнув дверью. Маргарита отправилась следом.

– Куда ты, Марго? – спросила Шалунья.

Обернувшись в дверях, Бофор пояснила:

– Хочу понять, почему Гаскония допрашивала только нас с Мирчей, не беря вас в расчёт.

И девица ушла из столовой. Анжелика первой опустилась на деревянную лавку. Аппетита, конечно, ни у кого уже не осталось, но и стоять посреди трапезной было как-то неловко.

– Она, конечно, знает, что мы с Ленитиной крепко сдружились, – тихо произнесла Прегийак. – Но сердце подсказывает мне, что пошла Марго следом за Гасконией не просто так… И Бог весть, что у неё на уме…