Словно в подтверждение слов барона, за окном раздался стук колёс подъезжающей кареты. Супруги кинулись к стеклу. Во двор, громыхая, словно колесница Зевса, въехал огромный экипаж, запряжённый четвёркой каурых лошадей. Кучер ловко затормозил, и через несколько секунд дверца широко распахнулась. Из кареты, придерживая ножны, выпрыгнул Ганц и протянул руку, чтобы помочь выйти спутнице. Из глубины экипажа показалась изящная туфелька и полы голубого платья с серебряным шитьём, покрытого бархатным модестом. Через секунду у порога отчего дома стояла и сама мадемуазель де Сентон.
Родители поспешно покинули гостиную, чтобы встретить дочь. Слёзы радости брызнули из глаз баронессы. Ленитина с восторженными возгласами бросилась к родителям. Отец и мать заключили дочь в объятия. Глядя на умильную картину, фон Баркет почувствовал, как защипало в глазах и защекотало в горле. Смахнув с ресниц непрошеную слезинку, молодой человек с улыбкой подошёл к невесте и своим будущим родственникам.
Мать и дочь наперебой говорили, задавали вопросы, плакали, смеялись и снова плакали. Глава семьи увёл женщин в дом, Ганц последовал за ними. Дав возможность невесте вдоволь наговориться с родителями, немец поднялся в спальню к Мишелю, чтобы помочь ему одеться и сесть в кресло-каталку. Наследнику барона не терпелось увидеться с сестрой, о чудесном освобождении которой он видел красочный сон несколькими минутами ранее.
В доме Сентонов всё преобразилось. Казалось, что заулыбались даже статуэтки в секретере, ярче засияли окна и зеркала, а мельхиоровые столовые приборы так заблестели, словно сами были сотканы из солнечных лучей.
Услышав зов жениха из комнаты брата, Ленитина легко взбежала по лестнице и приблизилась к спальне Мишеля. Не без дрожи в сердце толкнула она тонкую створку, ожидая увидеть изнеможённое болезнями исхудалое лицо молодого человека. Он сидел на кровати полностью одетый, а Ганц подкатывал к другу кресло.
– Мишель! – воскликнула девушка.
– Лени! – обернулся наследник барона, протянув к ней руки.
– Мишель! – повторила Ленитина и бросилась к брату, чтобы крепко его обнять.
И слёзы радости, едва успевшие высохнуть, снова ручьями потекли по её щекам.
– Я знал, что именно сегодня ты приедешь, сестрёнка!
– О, Мишель, как я соскучилась! – ответила девушка и, отстранившись, посмотрела в глубокие глаза брата. – Ты и представить себе не можешь, как мне было тяжело без вас!
– Знаю, знаю, моя маленькая… – погладив сестру по кудрям, ласково произнёс юноша. – Я очень рад, что ты вернулась, я очень тебя люблю!
– А я тебя!
Брат и сестра снова крепко обнялись, умиляя Ганца. Разомкнув объятия, Ленитина аккуратно поправила причёску Мишеля и поцеловала его в обе щёки.
Вечер в доме Бель Эров ознаменовался самым торжественным ужином за последний год. По такому поводу баронесса даже пригласила стряпуху из лавочки неподалёку, которая помогала хозяйке кулинарничать. По комнатам распространялся аромат удивительного жаркого, в канделябрах горело множество свечей, а стол украшали поздние цветы – вестники скорой осени. Лица всех собравшихся за столом сияли счастьем. Разливая по высоким бокалам густое анжуйское вино, хозяин дома произнёс тост за дочь и её жениха.
