Наемник и Лилия - страница 3

Но я знаю, что это невозможно. Избегать их всю мою жизнь точно не выйдет. И после того, что только что произошло, я чувствую, как моя одержимость превращается во что-то более глубокое, неконтролируемое. Последний раз взглянув на нее через окно, я даю клятву защищать ее всегда. И иду еще быстрее, проклиная свое отсутствие силы воли и свое одиночество.

Год спустя

Лилия

— Мисс Бэкри, карета подана! – говорит мне Алекс, один из парней, которые служат при театре вышибалами.

Я покидаю гримерную и иду вслед за ним по коридорам. Моя гримерная полна цветов, но ни одного букета я не беру с собой – если кто-то увидит меня с букетом на улице, тут же вычислят, кто его прислал и разойдутся слухи о моей очередной интрижке с поклонником. Владелец театра господин Вунк строго запретил подобное. Его танцовщицы должны быть недоступны и чисты, они служат искусству, а не низменной похоти зрителей. Его можно понять – пока мужчины думают, что я свободна, они будут приходить на спектакли в надежде завоевать мое расположение. Я могу улыбаться им, кокетничать, даже принимать особенно настойчивых в своей гримерной (разумеется, в присутствии кого-то из служителей театра), но не давать повода думать, что испытываю к кому-то настоящий интерес. Наверное, если бы я действительно чувствовала что-то по отношению к кому-то из своих поклонников, мне было бы нелегко. Но сейчас все мое время занимают спектакли и репетиции, а его остатки – светская жизнь под строгим присмотром господина Вунка. Так что сейчас я спешу домой, чтобы наконец-то хоть немного отдохнуть. А букеты и подарки от поклонников привезут в мой дом утром.

У черного входа нас с Алексом встречает толпа поклонников. Это простые люди, не все они даже могут позволить себе купить билет в театр, зато каждый рад поглазеть на актрису, портрет которой украшает афишу самого популярного спектакля в этом году. Я стараюсь улыбаться и держать спину прямо. Алекс проталкивается через толпу, прокладывает мне путь. Чья-то рука хватает меня за локоть, от неожиданности я дергаюсь и теряю равновесие. Падаю на тротуар и больно ударяюсь коленом о брусчатку. Несколько рук помогают мне встать, я с благодарностью улыбаюсь им, хотя сейчас мне очень больно и страшно. Но тут возвращается Алекс и я вцепляюсь в него мертвой хваткой и держусь, пока он ведет меня к карете.

— В следующий раз скажу Сиду, чтобы пошел со мной вас сопровождать, — пыхтит вышибала, открывая мне дверь. – С ума сойти, сколько здесь народу.

Он закрывает дверь, карета трогается и я откидываюсь на спинку и наконец-то с облегчением выдыхаю.

Сказать, что столичные гастроли нашей провинциальной труппы были успешными – это ничего не сказать. Мадам Бо потеряла почти треть своих танцовщиц, включая приму – часть из них мгновенно нашли себе богатых женихов и бросили театр, часть, и я в том числе, получили приглашение от господина Вунка работать в столице. Вы думаете, кто-то отказался?

Господин Вунк заявил, что ищет кого-то вроде меня на роль в новом спектакле – молодую девушку, с хорошей физической подготовкой (спасибо папе, он всегда заботился о том, чтобы я уделяла много времени физическим упражнениям!), миловидную и никому в столице не известную. Я согласилась, но мне тогда и в голову не пришло, что он имел ввиду главную роль! Теперь афиши с моим лицом висят чуть ли не на каждом углу Лиенна, а театр осаждают по вечерам мои поклонники. Но ведь это именно то, чего я хотела. Хотела же?