Наемник и Лилия - страница 4

Я осторожно прикасаюсь к раненому колену, и чувствую, что начинаю дрожать от страха. Несколько рук в перчатках бьются снаружи в окно кареты, и я слышу щелчок кнута: кажется, возница решил проучить самых настырных. Я устало ложусь на сиденье, подтянув колени к груди. Это не то, что я себе представляла, когда мечтала быть актрисой. Конечно, я очень люблю выступать на сцене. Я получаю огромное удовольствие, чувствуя на себе взгляды сотен глаз. Я никогда не испытывала страха сцены. Но то, что сейчас происходит после каждого выступления, меня пугает. Господин Вунк говорит, что это бешеный успех и все без ума от меня. Но я вижу лишь то, что эти люди действительно обезумели.

Я смотрю в окно на проплывающие мимо фонари. Несмотря на успех, мне ужасно одиноко. Коллеги по театру завидуют мне, я общаюсь только с несколькими танцовщицами, которые пришли вместе со мной из театра мадам Бо, да с одной старой примой, которая сейчас не выступает, но продолжает работать в театре и обучать молодых актрис. Отец приезжал в гости на прошлой неделе, но между репетициями танцев, зваными обедами и живыми выступлениями у меня почти не было времени побыть с ним.

Чувство одиночества и тоска мучают меня уже давно. Мучают целый год. С того момента, как Маркус поспешно сбежал из гостиной в доме моего отца…

Я позволяю себе закрыть глаза и снова вспомнить вес его огромного, могучего тела, лежащего на мне. Я сильно закусываю губу, провожу руками по обнаженным бедрам и думаю о его сдавленных стонах, о тех словах, которые он мне тогда сказал. Мои соски затвердевают и начинают ныть, и я осторожно поглаживаю их, радуясь, что я в карете одна и никто мне не помешает.

Как жаль, что Маркуса нет рядом.

Он не исчез насовсем и даже несколько раз после того случая появлялся в нашем доме. Но все же предпочитал встречаться с отцом где-то еще. Я знаю, что иногда он уезжал из города надолго, но никто не рассказывал мне, куда и зачем. Я до сих пор понятия не имею, чем именно он зарабатывает на жизнь. Но я знаю, что когда-то он служил вместе с отцом, а уж о папином прошлом мне известно достаточно, чтобы понимать, что он был вовсе не простым солдатом, а самым настоящим наемником. Выходит, Маркус тоже как он. Прошел через войну и боль и выдержал все это. Маркус… Такой надежный, такой сильный.

При мысли о нем моя вагина сжимается так сильно, что я задыхаюсь. Мне даже не нужно трогать себя там, чтобы кончить.

Через полчаса мы проезжаем через ворота, окружающие мой дом, и останавливаемся на круговой подъездной дорожке. По крайней мере, у меня есть убежище. Это мое безопасное место, и никто не будет досаждать мне здесь…

У меня сердце сжимается и перехватывает дыхание, когда я вижу фарфоровую куклу, прибитую к моей входной двери. Ее светлое платье запачкано красной краской, темные капли стекают по двери на пол. На горле у куклы красная линия, как будто оно перерезано.

Она так похожа на меня!

Над дверью красной краской написаны слова: «Ты полюбишь меня или умрешь».

Крик застревает в моем горле, слезы обжигают веки. Страх прокатывается по всему телу парализующей волной. Я вжимаюсь в сиденье, чувствуя, что не могу пошевелить ни рукой, ни ногой.

Я хочу позвать Маркуса. Я уверена, только он сможет защитить меня сейчас.

Маркус

Меня трясет до сих пор, с того самого момента, как Джоэль рассказал о том, что случилось с Лилией в этом проклятом Лиенне.