– Подожди… – Сильнягин вытащил из папочки, которую прихватил с собой, серый листок протокола и протянул его Дроздовой. – Послушай, товарищ следователь «по особо важным», – не поможешь старику протокол накидать? А то у меня с глазами уже совсем плохо. – Старик изобразил на лице настолько потешную и умильную физиономию, что Светлана со смехом согласилась.
Заполнение протокола много времени у нее не заняло, и уже через несколько минут его подписали все указанные лица.
– Теперь-то, надеюсь, я свободен, гражданин начальник? – с ехидцей уточнил Али-Баба. – А с Кирьяна я много не возьму – по себестоимости убытки посчитаю…
– Вот спасибо, добрый человек! – сварливо отозвался плешивый водитель.
– Цени мою доброту! – непоколебимо произнес таджик. – За свои косяки надо отвечать. Так я могу идти?
– Не торопись, уважаемый! – Слегка придержал его за рукав участковый. – С опознанием и принадлежность покойной скотинки мы определились. А вот с остальным еще только придется разбираться…
– С каким остальным? – неожиданно взбеленился Махмуд. – Что ты мне мозги сношаешь, старый шайтан!
– Так, гражданин! – В очередной раз за вечер повысил голос на таджика Сильнягин. – Сейчас мы с тобой проедем в участок, а там я тебе все подробно растолкую! И не советую напрасно рыпаться! – Припечатал он напоследок. – Могу расценить, как воспрепятствование осуществлению правосудия! А то и сопротивление…
– Совсем двинулся на старости лет! – тяжело вздохнув, пробурчал себе под нос Махмуд. – Поехали в твой участок…
В «опорнике» Сильнягин усадил таджика на стульчик возле своего стола, а Светлана пристроилась на одном из стульев, стоявших рядком возле стеночки. Бочкина они решили с собой не таскать, ибо все, что он знал, было уже запротоколировано и сложено «в папочку».
– Итак, гражданин, – приступил к очередному допросу «подозреваемого» участковый, – в процессе следственных мероприятий мы выяснили, что свинья принадлежала вашей свиноферме. Так?
– Так, – кивнул Махмуд.
– Каким образом она попала из свинарника на улицу Нахаловки? – задал следующий вопрос Филимон Митрофаныч.
– Да шайтан его знает? – Пожал плечами таджик. – Сделала, наверное, подкоп под оградой…
– Ну, допустим… – Кивнул Сильнягин. – Тогда, как ты объяснишь, откуда в желудке твоей свиньи, обнаружились куски человеческого тела? Ты их что, человечинкой на досуге подкармливаешь? – Накинулся на пожилого таджика Сильнягин, не давая старику опомниться.
Пока участковый наседал на Махмуда, Светлана пыталась отслеживать его реакцию. Однако узкоглазый подозреваемый оказался не из пугливых – она лишь увидела, как на мгновение дрогнули его набрякшие морщинистые веки, да сухие ладони едва ли не со скрипом сжались в кулаки. И все – кремень человек! Даже если он и виноват, так просто его не расколоть! И, похоже, что Сильнягин тоже это прекрасно понимает, но ничего другого ему в голову не приходит.
– Совсем уже двинулся на своей работе, гражданин начальник? Сериалов заграничных пересмотрел часом? – ровным, недрогнувшим голосом произнес Махмуд.
– Сериалов, говоришь? – голосом, не предвещающим ничего хорошего, прошипел участковый, поднимаясь со своего места и отпирая сейф.
Из сейфа участковый достал слегка помятую алюминиевую кастрюльку, прикрытую крышкой, которую поставил перед старым таджиков.
– Чего это ты мне суешь? – с неподдельным недоумением в голосе произнес Али-Баба.
