Читать онлайн Всеволод Чаплин - Накануне Армагеддона. Свобода. Жизнь. Будущее

ВЕДУЩИЙ. Слава Свободной России! С вами Игорь Булава. Приветствую всех в нашей теплой компании умных людей. Глупые сюда не заходят – проверено веками и тысячелетиями. Наверное, шучу (смеется). Ладно, врывайтесь в нашу студию, где бы вы ни находились – в дороге, в кровати, в домашнем офисе или даже в старорежимном обычном. Опять, наверное, шучу – это вам для начальства, пусть отфиксирует в камерах мои слова. Ну а в студии у нас сегодня психолог Яков Маркарский, диакон Петр Миняйло, он же преподаватель Института новой экономики, а главное – майор жандармерии Акиф Гасан-оглы. Вот давайте, товарищ майор, с вас и начнем. А говорим мы, кстати, о вчерашнем обнаружении притона в Шувакише. Вот сразу вопрос: почему нам все-таки картинку не показывают?

ГАСАН-ОГЛЫ. Так решила наша комиссия по этике. Там показано недостойное поведение. И преступление показано тоже. Зачем смотреть?

ВЕДУЩИЙ. А вот многие спрашивают: что же произошло? Родители девушек уже сказали, что они просто пили чай и вели благопристойные беседы.

ГАСАН-ОГЛЫ. Нет, там водка была. Самогон. Запах какой-то химический тоже стоял, курили что-то. Мы не определили, что. Они успели в унитаз все смыть, как мы дверь открывать начали.

ВЕДУЩИЙ. Ну а насчет водки доказательства у вас есть?

ГАСАН-ОГЛЫ. Да, не успели бутылку вылить. Самодельная водка, яд просто.

ВЕДУЩИЙ. Пять девушек было? Больше никого?

ГАСАН-ОГЛЫ. Пять, да. И хозяйка притона. В другой комнате сидела. У нее дома нашли спайсы и водку тоже, да.

ВЕДУЩИЙ. Много нашли?

ГАСАН-ОГЛЫ. Много. Сколько – не скажу, мы дело завели, будем искать, кто изготовил. Она сама – нет. Не умеет, явно не умеет. Только торговать. Людей калечить.

ВЕДУЩИЙ. Проституцией там не занимались? Я имею в виду, не эти, конечно, дочки высокопоставленных папочек, а еще кто-то?

ГАСАН-ОГЛЫ. Нет. Думаю, нет. И негде там, и обстановка другая. Водка. Химия. Вот это все. Этот профиль.

ВЕДУЩИЙ. Ну ладно. Яков Аркадьевич, вот объясните нам: зачем двадцатилетним девицам притон, самогон и наркотики? Тем более что папы-мамы люди не последние, не бедные – можно было и в городской квартире втихаря выпивать, или дома.

МАРКАРСКИЙ. Игорь, дорогой мой, случай неочевидный, в нем с самого начала надо разбираться. С самых истоков, с родительского воспитания. Вы говорите, да, папы-мамы – влиятельные люди и, мягко говоря, небедные. Правильно, совершенно правильно. Девочки привыкли ни в чем себе не отказывать. А папы-мамы потакали их капризам. А потом, конечно, захотелось запретного плода. А потом надо было чем-то похвастаться – перед подружками, перед молодыми людьми, перед коммуникативной электронной тусовкой. Преодолевать запреты – даже такой серьезный, как запрет на водку. А кто подтолкнул?

Социальная среда, конечно – но, увы, родители прежде всего. Даже если сами совершенно не хотели, чтобы дочери употребляли крепкий алкоголь или, допустим, другие запрещенные психоактивные вещества. Не хотели – но сами к этому невольно подвели.

ВЕДУЩИЙ. Кстати, кстати, вот о родителях поподробнее. А вот сами они как себя вели? Допускали осуждаемые законом пороки? И не в этом ли причина утреннего решения императора? Решение ведь радикальное, скажем прямо вот.

МАРКАРСКИЙ. Я об этом как раз решении хотел бы именно с точки зрения психолога сказать. Да, император несколько рискует. Он, отталкиваясь от мелкого, в общем-то, инцидента, устраняет от управления целую социальную группу, очень влиятельную – пожилых генералов и полковников. Эти люди не только не родились в Свободной России – они успели, что называется, активно пожить при старых режимах. Как ни крути, прежние привычки сохранились. Они, конечно, не говорили дочерям: «Пейте крепкий алкоголь». И уж тем более не призывали их курить непонятные химические вещества. Но своей поведенческой моделью они показывали: это все можно. Даже сами не употребляя ни водки, ни тем более химии. Для них правила не абсолютны – они привыкли жить и думать, декларируя некие правила, но одновременно нарушая их. Эта картина мира передавалась…

ВЕДУЩИЙ. Яков Аркадьевич, Яков Аркадьевич! А давайте вызов из Саратова примем! Алло, Саратов! Столица Свободной России с вами на связи. Присаживайтесь к нам за виртуальный круглый стол. Представьтесь, пожалуйста. Я смотрю, у вас там светло еще. Но давайте к нам уже, в теплый летний вечер.

ГОСТЬ. Что-то не вижу себя на картинке. Эх! Вы что, вверх ногами меня развернули?

ВЕДУЩИЙ. Простите, простите, у нас тут софт вчера дозаливали. Вот! Ура! Нет, не ура, вы спиной теперь почему-то к нам сидите. Так, десять секунд. Ну вот!

ГОСТЬ. Ага, теперь лицом. Происки врагов какие-то. Здрасьте, здрасьте. Не о том вы тут говорите, не о том.

ВЕДУЩИЙ. А о чем вот надо? Об искусственных мышах для вашего котика? И, кстати, зовут-то вас как?

ГОСТЬ. А без резкостей можно? В тюрьму этих прошмандовок, лет на десять. А папаш – на пятнадцать, за такое воспитание. Зовут меня Егор, я офицер в недавнем прошлом. Сейчас народ кормлю – ананасы выращиваю.

ВЕДУЩИЙ. В тюрьму, говорите? А не жалко?

ГОСТЬ. Что жалко? На них другие смотрят. Пусть в камере посмотрят, как они сидят.

ВЕДУЩИЙ. Вы, Егор, нас пока не покидайте, а я спрошу отца Петра: вот что делать, сажать или не сажать?

МИНЯЙЛО. В тюрьму, все-таки, я думаю, не надо. Тем более на десять лет. Это еще юные совсем девушки, на самом-то деле. Но, в общем, некое вразумление они должны получить. Я бы, знаете, не в тюрьму, а в санаторий. В СЛОН-2 я бы их отправил, наверное. В Кемь. На годик – для начала. И с правом посещения монастыря через два месяца. Поработают, знаете, поисповедуются… Если духовник скажет, что они внутренне исправились, то, как вы знаете, можно сразу будет дело пересмотреть. Император, я уверен, пойдет навстречу, помилует. Может быть, правда, еще духовному собору обители поручить с ними поговорить. Одного духовника, наверное, и обмануть можно. А десять старцев – нет, знаете ли. Они увидят все.

ГОСТЬ. Эх, отец… Да им по двадцать с лишним. Хитрые как сто банкиров. Привыкли жить красиво. Лет пять как замужем должны быть, по-нормальному, а тут… Старцы – святые люди, куда им тут понять…

ВЕДУЩИЙ. А вот, отец Петр, действительно: не такие уж вот они наивные, чтобы сразу в монастыре во всем раскаяться и про все искушения забыть.

МИНЯЙЛО. Однако, знаете ли, дайте шанс…

ВЕДУЩИЙ. А родителям?

МИНЯЙЛО. И этих в тюрьму не надо. Отцов достаточно наказали – сняли с должностей.

ВЕДУЩИЙ. То есть отцы за детей отвечают?

МИНЯЙЛО. Совершенно верно.

ВЕДУЩИЙ. А вот чем виноваты другие старые генералы и полковники? У них ведь дети не бедокурили.

МИНЯЙЛО. Тут, наверное, несколько другое дело. Император не случайно их отстранил. Они пропитаны, знаете, старым духом. Они из тех времен, из порочных. Они из демократии, из капитализма.

ВЕДУЩИЙ. Да вот ладно! Большинство воевало за Свободную Россию. Многие – политэмигранты из Москвы. Их там, если они вот вернутся, на части разорвут как противников сексуал-демократической революции. И ведь некоторые действительно с ней боролись – даже после захвата Москвы, года до 35-го… Ведь герои! Настоящие!

МИНЯЙЛО. Да, настоящие, верно. Но они, как бы это помягче… Не вполне чисты. Осталось все, осталось в головах. Все то, что привело к революции этой, не к ночи будь она помянута. Им надо всяческий почет оказывать, совершенно в этом уверен, знаете. Но влияние их… Да, увы, да – остается, поймите меня, все-таки разлагающим.