В конце концов она решила сказать правду: она сожалеет, но все это зря. Вероятно, она струсила. Испугалась. Она, а не он. Но и ему стало не по себе. Не то чтобы страшно, но как-то гадко.
– Ничего личного, – вздохнула она, вынула из сумочки маленький конвертик с ключом-карточкой и допила остатки чая.
Он успел заметить номер.
– Ничего личного? – переспросил он. – А что тогда, сверхличное?
Ему показалось, что они на редкость хорошо подходят друг другу.
Ложь.
Но женщина ему понравилась.
Сорок с лишним – она писала об этом, – но сохранилась отлично.
Теперь он ругал себя за то, что плохо подготовился. Следовало бы, по крайней мере, захватить розгу.
Она заслужила хорошую порку.
С розгами нелегко управляться, но он так часто имел с ними дело, что стал настоящим асом. Он, как никто, умел разрисовывать задницы.
Об этом лучше спросить ту польку, но она мертва. Можно не сомневаться, она простояла в поезде до самого Копенгагена после их первой встречи.
Он включил телевизор. На полную громкость.
Комната казалась хорошо изолированной, к тому же с шариком во рту женщина могла только мычать. Само наказание, конечно, никогда не проходило беззвучно, но, с другой стороны, здесь, как говорили, часто останавливались рок-группы. Можно представить, что приходилось слышать бедным постояльцам!
Мужчина снял пиджак и повесил его на крючок рядом с пальто. Потом открыл сумку и достал массажную щетку для волос. Большую, овальную и относительно новую – он пользовался ею только раз.
Он подошел к кровати.
Женщина следила за каждым его движением. Она не сомневалась, что ее изнасилуют. Но когда он приблизился с массажной щеткой, на ее лице отразился ужас. Она попыталась лягнуть мужчину, но он одной рукой обхватил ее за талию, толкнул головой вперед и поставил раком – совсем как на картинках, которые так ее возбуждали.
В этот момент она испугалась по-настоящему.
Наручники не позволяли ей опереться о кровать руками. Когда же мужчина положил на ее голени свою правую ногу, она совсем затихла.
– Ты хотела порку, – напомнил он, наклонившись к ее уху. Его голос звучал приглушенно, словно рот был набит картофельным пюре. – Сейчас ты ее получишь.
Она почувствовала, как он задирает ее юбку, которую до этого несколько раз одергивал. Теперь он сидел прямо и гладил ей бедра и ягодицы. Казалось, он делает это в перчатках.
Мужчина не спешил. Внимательно разглядывал ее чулочный пояс, как будто тот был произведением искусства. Трогал полоску кожи между краем чулка и шелковыми трусами. Потом вдруг просунул пальцы под нежную, скользящую ткань и резко потянул вниз, обнажив белые ягодицы.
Звуки ударов эхом отдавались от стен, но тонули в липкой, как сахарная патока, мелодии шлягера шестидесятых. Лилль-Бабс подходила для целей мужчины, как никто другой. Впрочем, он ее не слушал, не в силах оторвать глаз от подрагивающей плоти, которая с каждым ударом наливалась кровью.
Женщина сомкнула челюсти вокруг шара во рту. Лежала тихо, не показывая, что ей больно. Хотя до сих пор не представляла себе, что возможна такая боль.
Познакомившись с мужчиной в Интернете, она, вероятно, рассчитывала на ролевые игры, развлечения, о каких читала в газетах и на соответствующих сайтах в Сети. Но с первого взгляда на мужчину ей стало ясно, как он от всего этого далек. Он сыпал удары. Ритмично, безжалостно. Кожа горела. Женщина извивалась, пыталась вырваться, лягалась. Потом ей почудилось его бормотание. Она пыталась кричать.
