– Серьезно. Я документы подписывал о неразглашении, так что извиняй. Ну, а ты? Куда, зачем, надолго?
Лине скрывать было нечего, поэтому она ответила, как на духу:
– Я лечу отдыхать. Это мой первый в жизни полет, и я ни разу не была на море.
– О–о, тогда с дебютом. Тебя ждет столько впечатлений, что мне даже завидно.
Лина все же осмелилась, повернула голову в сторону Стаса, чтобы посмотреть на него прямо, и поразилась, какой же он большой, крутой, красивый, с залипательной улыбкой и ясными синими глазами.
Паша на его фоне о–очень сильно проигрывал.
– … В прошлый раз со мной рядом сидела бабушка и ее внук. Пацану было шесть лет, мы летели пять часов. Это был ад, – Стас рассказывал о своем опыте преодоления больших расстояний по воздуху.
– Почему? – заинтересовалась Лина.
– Сначала этот шестилетка орал. Не от страха, нет, а чтобы напугать других пассажиров. Угомонился только тогда, когда я шепнул ему, что, если он продолжит, я пожалуюсь командиру и его выкинут в окно. Подействовало ровно на десять минут. Потом этот ребенок начал пинать спинку сиденья перед ним. А там сидел мужик, и он видимо решил, что мальчик – мой сын, и едва не набил морду мне за невоспитанного отпрыска.
Лина прыснула в ладошку, представив комичную сценку. Хотя, наверное, в тот момент Стасу было не до смеха.
– А что потом? – ей было жутко интересно слушать соседа, смотреть ему прямо в синие–синие глаза, очаровываться его широкой белозубой улыбкой.
– О, потом этот ребенок вылил стакан газировки. Как думаешь, куда?
– На пол? – предположила Лина.
– Если бы! Мне на штаны. Аккурат сюда, – Стас положил ладонь на ширинку, Лина проследила за его рукой, вспыхнула, покраснела от такого неожиданного откровения.
С трудом оторвала взгляд от бугра. И как теперь не думать о том, что там под тканью и каких размеров? Оно там в покое такое или как?
– И… что ты сделал?
– Едва не свернул мальцу шею. Пришлось оккупировать на полчаса туалет и замывать пятно.
– Получилось?
– С горем пополам.
Стас так легко и беззаботно рассказывал, как попал в неловкую ситуацию, что Лина засмеялась и в очередной раз на некоторое время забылась, где она находится.
– Но и это еще не все, – не унимался сосед.
– Еще не все? Боже, мне жуть интересно, что натворил тот мальчишка еще.
Самолет несколько раз здорово трясло – он попадал в зону турбулентности.
Лина тихо вскрикивала, пальцами впивалась в предплечье Стаса, зажмуривалась и истерично смеялась, когда тряска становилась меньше.
Сосед понимающе терпел и бормотал что–то ободряющее ей на ухо. Пахло от него умопомрачительно вкусно.
Во время затишья стюардессы прошлись по салону, предложили пассажирам воду с газом или без. Обеды предусмотрены не были, они только по предварительному заказу и оплате, Паша решил, что еда им не потребуется, поэтому Лина пила прохладную воду, маленькими глотками. Стас взял себе газированную.
Лина видела, как стюардесса, пока выбирала бутылку, пока наливала шипящую воду в пластиковый стаканчик, строила глазки ее соседу, тянула рот до ушей, откровенно кокетничала, а тот, конечно же, улыбался ей своей самой обаятельной улыбкой.
Кот мартовский, – Огородникова ревностно поджала губы. – А сам поди женат и тоже имеет кучу детей.
Она обратила внимание на его правую руку. На безымянном пальце кольца не было и следа от него тоже.
Но это ничего не значит. Она знала как минимум человек семь, кто был женат, но не носил обручалку. По разным причинам.
