Я был уверен, что она с подачи этого додика тут. Иначе просто никак. Моя девочка не интересуется такими вещами. Ее никогда не волновали клубы и пьянка. Никогда.
Света, ты маленькая и глупая девочка. Просто не понимаешь, что творишь и с кем. И боюсь, когда поймешь, я выйду из себя окончательно. Последствия такого выхода страшны даже для меня. С трудом затягиваю в себя спертый воздух затхлого помещения и воспаленными глазами осматриваю обстановку.
Мрак. Все это мрак. Переступая через скромного вида ступеньки, ведущие на второй уровень с виду грозящего завалиться здания, снова и снова задаюсь вопросом: «КАКОГО ЧЕРТА?». Это все похоже не на спортзал, примыкающий к общежитию, а на чертов притон последних нариков, нашедших утешение в обществе друг друга за очередной дозой.
Толкаю ногой широкую дверь, натыкаясь на кучку обдолбышей, иначе этих созданий просто не назвать. Интересное кино. И почему моя Света находится тут? Какого, мать вашу, черта ей тут делать?
Морщусь и задерживаю дыхание. Несет как в зловонной яме.
—Это закрытая вечеринка, — один пытается преградить мне путь, но в данный момент это очень плохая идея. Я без предупреждения на полном ходу толкаю его в грудь и откидываю от себя в сторону. Двое других не пытаются последовать его примеру. Мелкий дрыщ корчится на замызганном пойлом полу, прижимает к себе руку. Да, неестественная позиция. Ну в следующий раз будешь умнее.
К черту переговоры.
—А у тебя открытый перелом, — выплевываю и двигаюсь дальше, после чего погружаюсь в чистый порок. Это сильно даже по меркам нынешних клубов.
Полуголые развязные и размалеванные девицы чуть ли не трахаются с додиками по типу Валика. А сам Свалик вальяжно сидит прямо в центре зала, на нем кувыркается брюнетка, изгибаясь в каких только возможно позах.
Тварь. С тобой потом поговорим. Все потом. Сейчас главное Света. Гнев плавно накрывает меня, руки самопроизвольно сжимаются. Пульс грохочет где-то в горле, я медленно начинаю догонять всю ситуацию, и ни черта мне она не нравится. Не вставляет. На ходу цепляю пьяных или накуренных девиц и парней, двигаясь ровно против движения толпы.
Быстрее. Быстрее.
Неоновый свет огней вращает комнату и временами слепит зрение, но мне ничего не мешает двигаться по приборам. Острыми иглами в мозг впиваются догадки. Одна хуже другой. Вяжущее ощущение во рту усиливается, взгляд точечно локализируется на одной двери. Света там.
Сердце замирает, потому что хреновое предчувствие сжимает его. Медленно погружаюсь в вакуум, звук не доходит до сознания. Я быстрее двигаюсь сквозь беснующуюся толпу.
Я все ближе к точке. С быстрого шага срываюсь на бег, хватаюсь за ручку двери, рывком открываю ее, чтобы застать самую ужасную картину в своей жизни. Света с закрытыми глазами и раздвинутыми ногами висит на каком-то сморчке, пытающемся раздеться. Он оставляет безобразные отметины, красными пятнами расползающимися по белоснежной бархатной коже. Верхние пуговицы блузки расстегнуты, являя пухлую грудь в полупрозрачном лифчике на всеобщее обозрение.
—Никита! — голос срывается, она меня не может видеть, эта агония проходится по телу острым кинжалом, вспарывая кожу. Моя бедная девочка.
Меня замыкает. Зверь вырывается наружу.
—Сука, ты покойник, — удар приходится в затылочную долю, я оттягиваю тварь от Светы и просто устраиваю месиво. Мне плевать, я вижу только заплывшую от мнимого удовольствия харю. Ногами зажимаю брыкающееся из последних сил тело и забиваю рохлю в пол точечными ударами. Кулаки разбиваются в кровь, взгляд плывет, но мне мало.
