Однако как никто другой зная все возможные выходы из кризисных ситуаций, Дмитрий всем способам защиты предпочел нападение.
Она его извела. Достала. Своими бесконечными истериками. Своей нестерпимой глупостью.
– Я работаю, как вол, – доносился лед его глухого баритона из гостиной. – Моя работа связана с людьми. Я хочу побыть один. Я хочу прийти в себя!
Замораживающе спокойный тон отца вдруг сменился резким лязганьем железа в голосе.
– Сидишь тут как цаца! На халяву! Когда я тебе что жалел?! Тебе отдыхать не надо, ты не устала. Спа, массажи, пилинги, шмотки – у тебя все есть! Когда в последний раз в Милан за тряпками моталась, два месяца назад?! А я уже не помню, когда вообще последний раз был в отпуске!
– Да мы хоть раз! Хоть раз в последние годы выезжали куда-нибудь всей семьей?! Обо мне не думаешь, о сыне подумай! – неестественно визгливо набрасывалась на Левицина супруга, метаясь по комнате, словно взбесившаяся белка. – Он неделями тебя не видит! Он без отца вырос!
– Наш сын взрослый уже, ты его сюда не приплетай! Пусть наш балбес сначала успеваемость поправит, у него выпускные экзамены на носу. Сколько на репетиторов денег ушло! Сколько порогов обито, чтобы место в Лондонской школе бизнеса ему застолбить на следующий год! А про недостаток внимания ты мне не рассказывай – сама ты им много занимаешься?! У тебя на маникюр времени больше уходит, чем на общение с ним!
Долетавшие сквозь закрытые двери крики родителей заставили Артура зажмуриться и бессильно сжать кулаки. Терпение было на исходе.
– Запомни, – вновь донесся до него голос отца, – ты сама ничего не можешь. Без меня ты – никто!
– Ну все, хватит! Хватит уже!
Не в силах больше терпеть, Артур ворвался в гостиную. Рыдавшая на диване мать резко подняла голову и испуганно уставилась на сына опухшими от слез глазами. Стоило ему войти, как он сразу почувствовал в воздухе смешанный с духами запах женского пота. Артур хорошо знал этот запах. Когда мать плакала, она так отдавалась горю, что у нее, словно у ребенка, нагревался и влажнел затылок, а затем и все тело покрывала испарина.
Отец тоже повернулся, посмотрел на него холодно, безучастно, как будто видел его в первый раз.
– Хватит! Хватит уже! – выпалил Артур, чувствуя, как от резкого прилива крови голова начинает кружиться, а шею и щеки заливает краска. – Прекрати издеваться над мамой!
Отец на мгновение замер, как и стоял, вполоборота. Взгляд стал более пронзительным, четким.
– Что ты сказал? Повтори.
– Я сказал. Прекрати. Сейчас же. И вообще – убирайся отсюда! Вали в свой офис, в Таиланд, куда хочешь! Мы и без тебя прекрасно обойдемся!
Отец слушал, не меняя позы, все с тем же непроницаемым выражением лица. Затем медленным, даже ленивым движением поставил на стол недопитый бокал виски и неторопливо приблизился к сыну. Артур понял – отец его сейчас ударит. И уже готов был, не отрывая взгляда от ненавистного лица, перехватить его руку, предупредив пощечину. Но неожиданно Левицин-старший как будто передумал.
– Значит, вот чего ты хочешь. Чтобы я ушел? Отлично.
Все так же вальяжно Левицин-старший потянулся к висевшему на спинке стула пиджаку, накинул его на одно плечо и вышел в коридор.
Поняв намерение мужа, Ирина слабо вскрикнула и с выдыхаемым «нет!» рванулась было следом. Но Артур успел перехватить ее, силой удержать за талию, пока отец, не обращая больше внимания на домочадцев, не оделся и не вышел прочь.
