Напокишу. Книга о моем отце - страница 33

Перед обедом возвращались с мамой с дачи, переходили железную дорогу.

– Мы со Смирновым как-то рано утром здесь шли, – рассказывает мама, – смотрим – на бугре бабулька лежит, уже чем-то укрытая. Ходила на дачу, с тележкой рельсы переходила – видать, глухая, поезд не услышала, ее и сбило. Обратно с Толей возвращались – ее уже увезли.

Папа возле нашего старого дачного домика, 5 июня 1986 года

Я в который раз прочитал маме нотацию, что перед железной дорогой нужно посмотреть налево-направо, не идет ли поезд, и лишь потом идти.

В автобусе мама почувствовала себя плохо, говорит, жарко стало, душно. Да и мест сидячих не было. Не стали даже в магазин заходить, сразу пошли быстрей домой.

Но в театр на юбилейный вечер Коренного все же сходили.

После представления возвращаемся домой, переходим перекресток по диагонали – у мамы посреди дороги отказала нога, верно, мышцу свело, как она говорит. С большим трудом добрались домой.

Мама даже в моем сопровождении «ломается»: две «аварии» за один день – это слишком много. Что будет, если меня рядом не окажется? А ведь были уже всякие случаи, когда меня действительно не оказывалось рядом. Невольно вспомнился утренний рассказ о бабульке, попавшей под поезд.

С другой стороны, когда умирал папа – я был рядом. И что, сильно я ему помог?!

Кажется, потребность высказаться, что-то проговорить становится все меньше. Во всяком случае, уже не столь быстро стремлюсь изложить свои мысли и описать события, так или иначе связанные с отцом. Но начну с сегодняшнего дня.

Папа на даче, 5 июня 1986 года

Еле удалось убедить маму не ходить на дачу – с ее-то больной ногой. Пошел сам – полить участок перед работой. Это был удачный повод остаться наедине с мыслями о папе. Вот он шел по этой тропинке, вот он здесь, за этой дверью, работал в этой сторожке. Вот я иду «дорогой отца»: сосны те же, что и при нем, они не менялись последние сорок лет. Думал, в домике поплачу, порефлексирую. Но работа закрутила, нужно было уложиться в определенное время, чтобы использовать часы полива. Но все равно я отмечал: вот по этой тропинке, по этим ступенькам папа ходил, вот здесь он стоял, сохранилось фото.

А вчера получил судебное решение, которое наконец вступило в силу – о признании родственных отношений с отцом. У нотариуса документ приняли. Мне пришлось задавать наводящие вопросы, чтобы выяснить: что должно произойти дальше, чтобы история закончилась, и я вступил в наследство? Прием по нашему вопросу назначен на пятницу, 31 мая, 10.00. Нужно будет маму привести. Не совсем понял: зачем я в прошлом году оплачивал 3000 руб., чтобы мама и Олег написали отказные заявления в мою пользу? Я полагал, что теперь им не нужно будет всякий раз ходить со мной. Теперь нужно будет заплатить 5000 руб. Это, верно, пошлина какая-то. Но я очень недоволен работой нотариуса: почти год длилась эта тягомотина. Еще не факт, что в пятницу все наконец-то закончится. Папа даже посмертно вовлекает в выяснение его жизненных обстоятельств довольно большое для такого ерундового вопроса количество людей.

Обсудил с братом Олегом предстоящий день рождения папы. Ну, там, посещение кладбища, уборка, затем выбор кафе, посиделки – то ли поминальный, то ли праздничный обед.

Папа и моя двоюродная сестра Алена Макарова на даче, август 1988 года

Сказал Олегу, что мама уже несколько раз возвращалась к теме того, что неплохо бы на могиле уже установить памятник.