Вран уткнулся лицом в сложенные ладони, будто молился. У него в голове не укладывалась такая картина мира – ну понятно, княжеская дружина. Те и выпороть могут, если что не так. В крайнем случае, в тюрьму или – если вовсе уж зверь попался, убийца али насильник лютый – на плаху. А вот так, повинуясь спокойному деловитому приказу, перебить несколько человек, поджечь дома… Просто так.
– Ладно, Вран. Нечего здесь высиживать. Дальше надо идти, искать, спрашивать кое-кого: я в Венецке частенько бываю, поинтересуемся. Только вот одна печаль – у меня разрешение на оружие есть, нездешнее, но княжество его признаёт. А тебе в Венецк с автоматом никак нельзя. Давай-ка его сюда, я с утра почистил, пока ты дрых. Схрон сделаем. Авось, когда и сгодится.
Он завернул автомат в ловко извлечённый из рюкзака прозрачный мешок – драгоценный нынче пластик, но оружие дороже, не выкидывать же. Потом зарыл возле приметного придорожного камня, аккуратно закидав песком, присыпав пылью.
Вран отошёл на шаг – здорово! Если не знаешь, в жизни не найти.
– Вот такая вот фигня. Пойдём, чего любоваться?
К столице княжества, миновав три полузаброшенные деревеньки – в каждой кто-то да жил, судя по всему, но разорённых, пустых изб, без окон и иной раз с разобранными крышами, было куда больше, – они пришли под вечер. Воду по дороге пришлось набирать ещё раз в колодце последней встреченной деревни, отгоняя тощего брехливого пса. Люди так на глаза и не показались, что и к лучшему.
Навстречу промчались несколько всадников в синих рясах. Быстрой рысью пронеслись по дороге, путникам пришлось сойти с дороги, чтобы не затоптали. За спиной у каждого автомат, к седлам приторочены мешки. Морды красные, важные.
Санчо зло сплюнул, посмотрев им в спины, но промолчал.
На окраине города начали попадаться пустые огромные здания за местами поваленным бетонным забором, ржавые рельсы из ниоткуда в никуда. Эту местность Санчо коротко назвал непонятным словом «промка». На удивлённый взгляд Врана пояснил нехотя: промзона, не сделав словечко чем-то понятнее. Наконец, сжалился, и коротко обрисовал ситуацию: бывшие заводы, склады, подъездные пути. Хоть что-то знакомое, эти слова парень в книжках встречал. Потом пошли небольшие одноэтажные домики, уже все жилые, не как в деревнях.
Прискакал навстречу патруль из трёх княжеских дружинников. Все на лошадях, в блестящих шлемах и кожаных латах, один патрульный с пикой, на конце которой болтался небольшой флажок, двое при саблях в ножнах. Огнестрельного ничего не было, видимо, не по чину.
Один из сабельных затребовал документы, нервно поглядывая на автомат за спиной Санчо. Прочитал, небрежно бросил обратно – если бы не ловкость наёмника, улетела бы бумага с висящей снизу на шнурке печатью по ветру. Признавать разрешение на оружие признавали, но с уважением к носителю было туговато.
Впереди показались… Вран сперва подумал – холмы, но какие-то они были странные: очень уж форма правильная, углы прямые. На некоторых даже краски пятна остались, синие, красные.
– Многоэтажки это. Ну, до войны там люди жили, – пояснил Санчо, злой после встречи с дружинниками. – Теперь только крысы, да разбойники городские. Там жить-то не сахар, воду таскать на такую высоту, еду. Опять же освещать чем эти хатки? Всё горючее в первые годы сожгли и разворовали. Попробуй дрова принести на двадцатый этаж, это ж опухнуть по дороге!
