Солнце уже взошло. Лес, по которому они бодро шли, оживал. Птица какая-то засвистела, потом вторая. Вдалеке раздался треск веток – кабаны или лось. Волков с медведями так не услышать, они звери тихие, сторожкие.
– А как там, внутри Полосы? – не отставал Вран.
– Кисель, говорю же. Надень таз с киселем на голову и попробуй идти. Вот и там так.
Дальше шли молча. Врану примерно так и рассказывали, каково оно там внутри, ничего нового. А в книжках про Полосу ни звука, да и отец когда-то говорил, что она в войну появилась. Сам он малой был, но помнит. Разом – хлоп! – и порезало землю на эти самые осколки. Зато бомбёжки не было, люди прятались, а ни самолёты, ни ракеты так и не появились.
До Большой поляны добрались за час с небольшим. Там Антоха, если прибавил ходу, уже их по лесу догонять должен, но пока не видать. С краю поляны, в болоте, заросший кустами, лежал давным-давно разбившийся вертолёт. Эта штука так и называлась, Вран в книгах видел такие целиком, гордо парящие в небе, сверкая алюминием.
– Это ещё до войны, – сухо сказал Санчо, проходя мимо длинного, но словно порубленного на куски хвоста с непонятными буквами и остатками крупно написанных цифр. – Сам, говорят, упал. Деревья снёс, даже пожар был. Оттого и Большая поляна появилась. Я такие штуки и потом видел, похожие.
– В небе?! – изумился Вран. Он знал, что сейчас у него опять открылся рот и вид донельзя глупый, но что поделать.
– Да ну, брось. Не летают они больше. Горючки нет, запчастей, пилоты все, кто выжил, старые уже. А главное – Полосы, мать их. Полосы. Через них ничего не пролетит.
Оставив позади утонувшие в стоячей зеленой мути обломки, щерившиеся разбитыми стёклами кабины, ржавым железом и пучками проводов, обугленных в старом пожаре, Вран и Санчо зашли снова в лес. До горелого дуба, когда-то расщеплённого молнией надвое, возле которого и начиналась старица Дебрянки, ставшая длинным лесным озером, идти было минут десять.
– Где же племяш? – без особой тревоги, но всё-таки вслух спросил наёмник. – Пора бы уже догнать нас. Я в его годы быстрее бегал.
Старица встретила их тишиной и каким-то неземным спокойствием. Окружённое близко подступавшими деревьями, некоторые из которых уже подмыло и завалило в воду, озеро было чёрным, стоячим. Вблизи берегов вода была усыпана резными пятнами листьев кувшинок, а дальше… Местами появлялись круги, расходившиеся медленно, словно засыпающие вдали от своих источников.
– Тут вообще рыба-то есть? – недовольно спросил Санчо. – В моём детстве только мелочь водилась.
– Ещё как есть! Года четыре назад по весне вода была высокая, Дебрянка сюда добралась, а по речной воде и рыбка. Так что теперь раздолье, надо только знать, где сети ставить.
Через час короткие сети раскидали по самым подходящим местам: где сам Вран вплавь, а где и Санчо, без споров слушаясь знатока. Антона так и не было, утреннюю зорьку они без червей пропустили, так что и делать особо нечего. Санчо ловко развёл костерок – не для тепла, конечно, солнце и так палило во всю, для будущей ухи.
– Он заблудиться не мог? Хотя, блин, о чём я… Сам здесь пятнадцать лет не был, а дорогу бы нашёл. Может, не сразу, но точно бы добрался.
Санчо огляделся по сторонам и, выбрав дерево повыше и поудобнее для своей задумки, пошёл к нему, держа в зубах нож. Тесак был на зависть, конечно: Вран бы отдал за такой немало. Длинный, изогнутый, с костяной рукояткой, зазубринами на внешней стороне клинка.
