Я оказалась у дверей покоев раньше, чем сообразила, что творю. Так, словно тело действовало независимо от сознания, подталкиваемое в спину чем-то сродни стихии. Но схватившись за массивную ручку, я вдруг замерла, застигнутая врасплох неожиданным просветлением. Ну и куда я ломанулась? Убедиться в том, что мой будущий муж сейчас не наслаждается обществом фейринских монн? И это перед самым обрядом? Выходит, во мне недостаточно веры в Грегордиана уже сейчас, так о чем же говорить потом? Как я собираюсь оставить его, чтобы отправиться с Илвой, если, находясь буквально в паре десятков метров, перед самой свадьбой за мгновение придумала себе самое худшее?
– Боже, Аня, и в какой же момент ты успела развить такое богатое воображение, еще и одностороннее? – прошептала, прислонившись лбом к дверному полотну.
Когда-когда? С того момента, как столкнулась с Грегордианом впервые и стала пялиться на него в окно как чокнутый сталкер, выдумывая вечерами себе его жизнь, привычки, голос, женщину, к которой он возвращается. Но, на минуточку, Аня, ты эта женщина! Ты та, к кому он теперь всегда возвращается, та, кому он предложил союз, и не какой-то там формальный! В жизни и после смерти, навечно вместе! И после этого я рванула с места, едва услышала о каких-то девицах, что помогут ему подготовиться как раз к тому, чтобы стать моим навсегда? Окстись! Доверие и уважение – вот что тебе следует сейчас испытывать, а не оскорблять наши и без того сложные отношения подозрениями. И демонстрировать окружающим уверенность в собственной исключительности для Грегордиана, а не истеричную подозрительность.
– Монна Эдна? – позвал меня Лугус, и я, натянув маску невозмутимости, отошла от двери.
– Зови своих помощниц! Выбирать буду!
Илва вошла последней, вслед за почти десятком оживленных женщин-фейри разных рас, которые, не скрываясь, пялились на меня с нахальным интересом. На их фоне бывшая невеста деспота выглядела невозмутимой и безразличной.
– Ты? – удивилась я. – Хочешь помочь мне?
И тут же устыдилась своего недоумения. Конечно, ситуация почти анекдотическая, но неловкость между нами неуместна – делить нам некого и нечего.
– Мне стало любопытно, – едва заметно пожала плечами Илва. – Не к архонту же мне в помощницы набиваться.
Сказанное можно было счесть попыткой пошутить, но веселье не коснулось черт девушки даже намеком. А вот ее взгляд, кратко брошенный на остальных претенденток на участие в подготовке, сказал гораздо больше. Она как никто понимала, до чего я сейчас напряжена и не готова показать это кому-то постороннему.
– Помогать мне будет монна Илва. Всем остальным спасибо, и вы свободны!
Едкое разочарование и недовольство, отразившиеся на разнообразных лицах, принесли мне злорадное облегчение.
– Архонт Грегордиан выгнал выбранных для него помощниц, – ничего не выражающим голосом сказала Илва, едва мы остались одни.
Я не нашлась, что ответить, и не пустилась в торжествующий пляс, но с благодарностью на нее посмотрела, хоть и понимала, что выдаю себя с головой.
– Ты уверена, что хочешь пойти на слияние, Эдна? – спросила Илва, нанося на мои волосы какой-то состав, пока я развалилась в бассейне, пытаясь обрести то самое необходимое душевное равновесие.
– Я уверена, что хочу этого мужчину во всех возможных смыслах, – с закрытыми глазами ответила я. – Если это включает в себя обряд, то так тому и быть.
