– Я не говорила, что я человек, Нарцисс. Но я и не оборотень.
Он обтер руку о подол платья, будто пытаясь избавиться от ощущения моей силы.
– Тогда кто же ты?
– Если сегодня дело обернется плохо, ты узнаешь.
Он снова прищурился.
– Если ты не можешь защитить свой народ без пистолетов, то должна оставить должность Нимир-Ра и уступить ее другому.
– На послезавтра у меня интервью с потенциальным Нимир-Раджем.
Вот это его неподдельно удивило.
– Ты знаешь, что у тебя нет силы ими править?
Я кивнула:
– Конечно. Для меня это временно, пока я не найду себе замены. Если бы вы все не держались так каждый за свой вид, я бы давно их сплавила другой группе. Но никто не хочет играть со зверем не своей породы.
– Так у нас заведено, и всегда так было.
Я знала, что «у нас» включает не только гиенолаков, но и оборотней вообще.
– Да, только это противно.
Он снова улыбнулся:
– Не знаю, нравишься ли ты мне, Анита, но ты не такая, как все, а это я ценю. Теперь отдай пистолет, как хорошая девочка, и можешь войти. – Он протянул руку.
Я смотрела на его ладонь. Не хотелось мне отдавать пистолет. Я ведь Ронни правду сказала: силой с ними мне не мериться, и в честной борьбе у меня с ними нет шансов. Пистолет – мой уравнитель. Есть еще два ножа, но это, честно говоря, аварийный вариант.
– Выбирать тебе, ma petite.
– Если это поможет тебе выбрать, – добавил Нарцисс, – то я поставил двух своих личных охранников в комнату к твоим леопардам. И запретил наносить им вред до твоего прибытия. Пока ты не войдешь к ним наверх, ничего не случится с ними такого, чего они сами не хотели бы.
Учитывая склонности Натэниела, это утешало лишь относительно. Если кто-то и поймет проблему, то это тот, кто содержит подобный клуб.
– Натэниел – из тех подстилок, что будет просить больше боли, чем может выдержать. У него нет стопора, нет предохранителя, чтобы себя спасти. Ты понимаешь?
У Нарцисса лишь чуть-чуть расширились глаза.
– Тогда что же он здесь делает без своего господина?
– Я с ним послала одну, которой полагалось его пасти. Но Грегори сказал, что Элизабет сегодня бросила Натэниела.
– Она тоже из твоих леопардов?
Я кивнула.
– Она бросает тебе вызов.
– Знаю. И ее не тревожит, что от этого плохо придется Натэниелу.
Он всмотрелся мне в лицо:
– Я не вижу в тебе гнева.
– Если бы я злилась на все, что делает Элизабет, чтобы меня достать, у меня бы ни на что больше времени не осталось.
На самом деле я просто устала. Устала вытаскивать стаю из неприятностей, устала от Элизабет, которая ради вызова мне плевала на всех остальных, для которых ей полагалось быть доминантом. Наказывать ее я избегала, потому что мне ее не побить, что и надо было бы сделать. Я могла только застрелить ее. И этого я тоже старалась избегать, но она может поставить меня в такое положение, что других вариантов не останется. Пока что я смотрю, какой вред она может нанести. Если кто-то погибнет из-за нее, она отправится следом. И мне очень не нравилось собственное безразличие: убью я ее или нет. Мы знакомы с ней больше года. Не должно быть такого равнодушия, но никуда не денешься – оно есть. Мне она не нравится, и она напрашивается все время, что я ее знаю. Жизнь моя была бы проще, если бы ее не было. Но чтобы кого-то убить, нужна причина посерьезнее. Или нет?
– Позволю себе совет, – произнес Нарцисс. – Все вызовы вожаку, особенно от собственного народа, надо пресекать быстро, иначе трудности будут нарастать.
