– Кстати, почему твоя не хочет с тобой общаться? – Мы плавно перетекли в мою историю.
– Она закрылась, – я посмотрел в сторону. Недалеко он нас возле фонтана, мим, вымазанный белой краской, развлекал маленького мальчика, подошедшего близко к нему. Руки мальчика были сомкнуты за спиной, но лицо при этом выражало полный восторг. Остальные зрители наблюдали чуть поодаль.
– А что случилось? Измеена? – спросил Х. нарочно растянув и усилив «е». Видимо, чтобы подразнить меня.
– Нет. Долго объяснять… Нес чушь всякую постоянно, не ценил, скупился на эмоции, не дарил подарки.
– Знаешь, мне кажется, если у женщины чувства, она будет тянуться, а не закрываться.
– Если ей сделать больно, она закроется. Если это, конечно, нормальная женщина со здоровой психикой.
– Ты хоть пытался поговорить с ней, объяснить?
– Женщинам сложно что-то объяснять. Это бесполезно. С ними нужно действовать.
– А ты готов действовать?
– Нет.
– Почему?
– Потому, что она не готова.
– Это как?
– Ну, понимаешь, у нее были сделаны ошибочные, на мой взгляд, выводы о моем поведении, которых она и сейчас придерживается.
– Ясно. Не доверяет тебе, короче.
В этот момент нашего разговора я отчётливо осознал, какой же я мудак. Я же всерьез сам верил в этот бред, что это она не готова поверить. Во что? В то, что я способен на поступки, научился ценить ее и перестал жадничать? Я же сам в это не верю.
– Знаешь, я подумал сейчас, что вру себе. Возможно, меня устраивает именно эта драма. Вот эта вся история: Дон Кихот и Дульсинея, это натяжение бесконечное. И я никаких движений и не буду делать никогда. Уже прошел месяц. Я как хотел необременительных отношений и редких встреч, без погружения в быт, так и хочу сейчас. – Я прервался. Мы с Х. минут пять наблюдали как мальчик в бумажной короне из «Бургер-Кинг» отрывисто визжит и куда-то тычет пальцем. Рядом стоит румяная мама в джинсовой панаме и пухлощекий папа, гружённый пакетами с едой. Они по очереди спрашивают мальчика: «Машинки? Колесо обозрения? Мороженое? Ну, скажи же, скажи, что же ты хочешь?». Вот так полюбит потом кто-нибудь такого в бумажной короне и давай ему: «Ну скажи же, скажи, чего же ты хочешь? Ничего он не хочет. Это просто крутится колесо Оборзения. К счастью, мальчик не стоял на месте. Шумное семейство исчезло также внезапно, как и появилось.
– М-да, уж…Дети – это, кажется, не моё… Так вот, – вернулся я к теме нашего разговора, – я как хотел легкости в отношениях, так и хочу. А она как хотела совершенно другого, так и хочет сейчас.
Мимо нас прошли две очень красивые девушки. Я напрягся, понимая, что Х. сразу начнет клеиться к ним, если вдруг обнаружит их присутствие. Но Х. сидел спиной к ним, погруженный в свои думы, вполуха слушая меня. Я облегченно вздохнул и продолжил.
– При этом социум мне не очень интересен. А она очень активная, ты же видел. Настолько, что я иногда устаю от ее желаний постоянно быть в движении. Хотя это замечательно и она мне именно этим и нравится. Ну не только этим……понимаешь, ничего не изменилось спустя этот месяц, – повторил я, кажется, уже в третий раз. – Я знаю, как она хотела, чтобы я поступил и как бы отреагировала.
Я так много наговорил, что уже сам запутался в собственном словоблудии.
– В общем, это зависшая ситуация, я сам держу ее в подвешенном состоянии и я не знаю, как из нее выйти. Мне нужно либо совершить какое-то действие в отношении ее, либо реально поставить точку. Иначе это превращается в бесконечное существование в какой-то иллюзии.
