– Непременно найдете! По-другому и быть не может, – заверил еще раз Паскаль. – В конце концов просто проведете карточкой по панели в своем офисе и вам засчитают рабочие часы. В конце месяца наберете разных товаров. Какие-то плюсы от этого точно будут.
– Я пока числюсь во всех базах как учащийся. Я и так не обделен всем необходимым. – Ариас абсолютно свободно вел беседу. Не было сомнений, что он придет к Паскалю еще раз.
– Чудно, – сказал Паскаль. – Хочешь еще о чем-нибудь поговорить, Ариас?
– Да.
Ариас рассказал о девушке, с которой познакомился некоторое время назад, о том, насколько она замечательная, о других интересных людях, с которыми ему посчастливилось вести беседы. Но самое важное, делал он это абсолютно свободно и ни капли не стеснялся. Его глаза горели, как это часто и бывает во время занимательного диалога. Паскаль просто слушал. Большего от него теперь и не требовалось. Самое главное он уже сделал: Ариас чувствовал себя неотъемлемой частью огромного общества, в котором живет. А это именно то, зачем он сегодня вошел в кабинет собеседника, Вальтера Паскаля.
Они обменялись всего то несколькими фразами, но в этом и заключался необычный дар Паскаля – люди почему-то сразу ему верили. Все как будто чувствовали его настоящую искренность. Искренность, обусловленную не бесконечными инъекциями, как у всех в этом мире, а его душевной организацией.
И это было правдой.
Паскаль любил людей. Даже вопреки его особенности. А может «вопреки» и не совсем подходящее слово. Может быть и «благодаря» этой самой особенности он был способен действительно любить людей, потому что он так чувствует, а не потому что он не может чувствовать по-другому.
Паскаль поймал себя на мысли, что, возможно, он не один такой в мире. Может есть еще люди, на которых не действует сыворотка? Например, Ариас застенчив. Разве инъекции не должны полностью вытеснять подобные чувства? Или застенчивость не входит в список негативных чувств и эмоций?
Паскаль думал и думал. Ариас все рассказывал и рассказывал.
Наконец, истории Ариаса подошли к концу.
– До свидания, Вальтер, – попрощался он. – И еще раз спасибо.
– До свидания, Ариас. Надеюсь, еще увидимся.
– Непременно! – заверил Ариас и еще раз искренне улыбнулся.
Паскаль поддержал его. Не из вежливости, а потому что действительно был рад помочь.
Ариас уверенной походкой направился к открывшейся двери и вышел в мир, важной частью которого теперь себя ощущал.
Паскаль проводил его взглядом и опять задумался о чем-то. На сей раз о чем-то неопределенном. О чем люди просто думают, не пытаясь вынести для себя новое из этих размышлений – о всякой бытовой чепухе.
Прошло, наверное, порядка двух часов, прежде чем в кабинет к Паскалю вошел следующий клиент. Да не вошел, а буквально залетел. Это была девушка лет двадцати – двадцати трех.
Она быстро поприветствовала Вальтера и уже через секунду сидела перед ним за столом и, как казалось, просто излучала радость и счастье.
– Здравствуй, – начал Паскаль. – Как тебя зовут, прелестное создание?
– Привет еще раз, Вальтер, – девушка говорила немного быстро, однако её голос был приятен. – Я Адда Гримм. Мне двадцать пять лет, и я абсолютно счастлива! Приятно познакомиться, Вальтер Паскаль! Тебе, кстати, следует сменить вывеску на входе: какая-то она… мрачная.
К слову, вывеска мерцала всеми возможными цветами и оттенками. Ночью она могла осветить почти весь район. Как она должна выглядеть, чтобы Адда Гримм посчитала ее хотя бы сносной, страшно даже представить.
