Нарко - страница 7

Иногда Виктор посылал Марка на проповеди в районные школы. Формально это называлось программой духовного воспитания молодежи, хотя больше напоминало жалкие попытки приумножить паству, что было необходимо, ведь она с каждым годом убывала естественным путем. Ян активно помогал со службой и даже сам читал некоторые молитвы.

Весь день светило солнце, но стоило только Яну выйти на улицу, как пошел дождь. Теплый вечер понемногу превращался в прохладную ночь. Он вышел из магазина с полным пакетом продуктов, закурил и по дороге домой случайно встретил Ларису.

– Здравствуйте, батюшка, – слегка поклонилась Лариса, – я как раз к вам направлялась.

– Здравствуйте, – ответил Ян, – я еще не батюшка, пока только PRE-ерей. Так что меня пока нельзя так называть.

– Батюшка, вы можете мне помочь? – не унималась Лариса. – Сегодня в церкви, на вечерней службе, я забыла свою сумку. Голова-то старая, больная, все забывать стала. Вернулась, а церковь уже закрыта. А в сумке-то ключи от квартиры. Как теперь домой попасть на ночь глядя?

– Да как же я вам помогу? У меня нет ключей от церкви.

– Так ее, наверное, в вашу администрацию передали. Все забытые вещи туда передают. Но меня не пускают. Может, она еще открыта, батюшка Виктор Геннадьевич до поздней ночи там сидит, дела церковные решает, – умоляла Лариса.

Ян решил помочь, хоть и не надеялся застать церковь открытой, но отказывать своей хозяйке было неудобно. Они вышли на ответвленную дорогу, уходившую в сторону от шоссе. По обочинам росли деревья, с одной стороны за ними был крутой овраг. Фонари тускло освещали безлюдную улицу. Издали доносился лай стаи бродячих собак. По пути Лариса все упрашивала Яна поговорить с ее младшим сыном.

– Батюшка, я вас очень прошу, помолитесь за здоровье моего младшего. Он болен. Пристрастился к наркотикам. Я смотрю на него – и сердце кровью обливается. Мне страшно за сыночка, спать по ночам не могу.

– Я помолюсь, – коротко ответил Ян.

– Может, вы с ним поговорите? – просила Лариса. – ваши слова на него повлияют. Я в молодости, по глупости, тоже употребляла. Но мне удалось бросить, церковь помогла. Тут еще прежний батюшка был, сейчас-то его нет уже в этой церкви. Я давно сюда хожу, все помню. Я думала, что у него это возрастное, что пройдет, но не проходит. Тут помощь нужна. Батюшка, молю о помощи.

– Приходите к нам завтра. Я могу поговорить, но думаю, лучше, если это сделает Виктор Геннадьевич.

– Да я каждый день к вам хожу, вот только младший мой не пойдет. А у меня же он только и остался. Старший сын со мной не общается. Видеть меня не хочет. Но с ним, слава Всевышнему, все хорошо.

– Почему же так? – поинтересовался Ян. – Почему не общаетесь с сыном?

– Это долгая история, батюшка, не хочу об этом говорить.

– Перестаньте называть меня батюшкой.

Яна смущало это обращение. Лариса была гораздо старше, но звала его батюшкой, в то время как он, по современным церковным меркам, и полноценным священником еще не считался.

Блестящие купола Любянской церкви показались впереди. Когда они подошли к территории, калитка была заперта, но ворота небрежно приоткрыты. Лариса на территорию не пошла, осталась ждать снаружи. Ян поставил пакет с продуктами на скамейку рядом с забором и вошел. Витрина церковного магазина ярко светилась голубыми огнями. Церковь сияла – снизу ее заливал свет прожекторов. Ян дернул дверь администрации, и она легко поддалась. Внутри было темно и пусто. Он окликнул Марка, но никто не отозвался. Свет не горел, все кабинеты были заперты. Ян вошел в кладовку, на тумбе стояла зеленая кожаная сумка. Он схватил ее и собирался уходить, как вдруг заметил приоткрытую дверь в конце коридора. Ян решил, что, возможно, Марк еще тут. Он постучался и, недожавшись ответа, вошел, но вместо комнаты увидел лестницу, ведущую вниз. Хорошо освещенный и глубокий спуск. Ян ощущал слабость в коленках и что-то нехорошее внутри. Предчувствие никогда его не подводило, но в тот момент любопытство победило страх. Он тихо спускался вниз к тяжелой металлической двери. Ян ощутил, что ему стало трудно дышать. С каждой новой ступенькой воздух становился тяжелее и прожигал легкие. Что-то тянуло его назад. Ян дошел до конца и толкнул тяжелую дверь.