Своей агрессивной военно-патриотической риторикой, бесчисленными фестивалями, акциями и военно-историческими лагерями лоялисты режима закрепляют официальное мировоззрение.[56],[57]
Правительственная политика направлена на всеобъемлющее подчинение общественного дискурса. Подчинение это достигается через монополизацию культурно-исторического пространства. Демонстрируя своё всемогущество, государство силовиков диктует ослабленному историческому сообществу новые правила игры. Социальный заказ в исторической науке направлен на формирование изоляционистского сознания, отстаивание „особого пути“ России и оправдание агрессивного геополитического курса правительства через историю.[58]
Придворным историографам, сталинистам и монархистам предоставляется полная свобода действий, даже если они распространяют заведомый обман. Фонд президентских грантов обеспечивает финансирование идеологически подконтрольного конкурса „Сохранение исторической памяти“. Послушные историки-охранители, продвигающие „духовно-нравственные“ ценности, получают колоссальные субсидии из федерального бюджета.
Одновременно с этим либеральных и прогрессивных историков целенаправленно дискредитируют. Их травят, увольняют с кафедр, штрафуют и уголовно преследуют.[59],[60],[61] Остальным предоставляют выбор: послушно пропагандировать историческую мифологию, или подвергнуться жестоким гонениям.
Путинский режим поощряет систематическое доносительство на лиц и организации, распространяющих „фальсификацию“ и всех, наносящих „ущерб“ интересам России.[62] Один из подобных официальных призывов к доносительству на Отделении историко-филологических наук РАН был опубликован ещё в 2009 году.[63] С тех пор количество доносов в историко-мемориальной среде возросло экспоненциально.[64],[65]
Для понимания печального положения исторической науки в России чрезвычайно полезен доклад организации Международная Агора „Россия против Истории. Наказание за пересмотр“ (2018).[66]
В нём юристы Дамир Гайнутдинов и Павел Чиков отметили, что параллельно закреплению единой концепции отечественной истории происходит маргинализация исторических взглядов, исследований и материалов, не укладывающихся в официальный стандарт. Авторы доклада заключили: „Защита 'исторических ценностей' стала предлогом для преследования гражданских активистов и представителей политической оппозиции.“[67] Доклад Вольного исторического общества „Историки в современной России: структура и самоопределение сообщества“ (2020) не менее критичен.[68] Наконец, доклад 2021 года Международной федерации за права человека (FIDH) „Россия: Преступления против истории“ описывает на редкость мрачные реалии на историческом поприще.
За годы Путинского правления засекречивание архивов Большого террора и отказ историкам в доступе к спецхранам превратились в норму. Другим идеологическим орудием правительства в его войне против исторической науки стала сакрализация Победы и запрет информационных материалов под предлогом борьбы с экстремизмом.[69] Сакрализация Победы табуизировала целый ряд острых исторических тем.
Введение в 2014 году статьи 354.1 о реабилитации нацизма в УК РФ привело к тому, что привлекать к административной и уголовной ответственности стали не только за высказывания в пользу Третьего рейха, но и за критику довоенного сотрудничества СССР с Нацистской Германией и пакта Молотова-Риббентропа.
