Народная история России. Том II. Устои советской диктатуры - страница 5

Весной 2021 года по инициативе единоросски И. А. Яровой репрессивная статья была значительно расширена Госдумой. В новый перечень уголовных деяний, подпадающих под действие статьи 354.1 УК РФ о реабилитации нацизма, вошло публичное распространение заведомо ложных сведений о ветеранах Великой Отечественной войны, оскорбление памяти защитников Отечества, унижение чести и достоинства ветеранов ВОВ. Штрафы за предполагаемую „клевету“ достигли пяти миллионов рублей. Срок принудительных работ или лишения свободы власти растянули до пяти лет.[71]

Впоследствии, 1 июля 2021 года был расширен Федеральный закон „Об увековечении Победы советского народа в Великой Отечественной войне 1941–1945 годов.“ В новой драконовской версии был прописан запрет публичного отождествления целей, решений и действий руководства СССР и руководства нацистской Германии во Второй мировой войне. Отрицание „решающей роли“ советского народа в разгроме нацистской Германии и „гуманитарной миссии“ СССР при „освобождении“ стран Европы стало официально караться.[72]

Другими словами, к лицу каждого независимого историка поднесён огромный полицейский кулак. В рамках гонений на „иноагентов“ невиданному административному прессингу подвергся культурно-просветительский Сахаровский центр с его ценной базой данных и музеем ГУЛАГа.[73]

Другим примером криминализации стала атака на историко-просветительскую правозащитную организацию „Мемориал“. „Мемориал“ и его региональные отделения были также внесены в реестр НКО, выполняющих функции „иностранного агента“. С тех пор „Мемориал“ подвергается административному преследованию, бесчисленным штрафам, угрозам выселения и судебным искам.[74]

Особенно показательным в этом отношении стало дело главы карельского отделения „Мемориала“, историка Юрия Дмитриева. Дмитриев стал известен как исследователь мест кладбищ заключённых ГУЛАГа. Он также руководил экспедицией, обнаружившей захоронения жертв политических репрессий в Сандармохе и Красном бору.

В декабре 2016 года Дмитриев был арестован по анонимному доносу и обвинён в изготовлении детской порнографии. Действия следствия были политически мотивированы, а методы суда – глубоко неправомерны. Процесс Дмитриева был сфабрикован.[75] После оправдания и освобождения историка в 2018 году прокуратура обвинила Дмитриева в сексуальном насилии в отношении приемной дочери.[76] И снова последовал затяжной показной процесс.

В поддержку Дмитриева была организована массовая кампания с участием сотен отечественных и международных журналистов, деятелей науки и искусства.[77],[78] Евросоюз неоднократно призывал Российские власти к освобождению историка.[79] В поддержку Дмитриева выступило и политическое руководство Великобритании, и Международная федерация Прав человека (FIDH), и Европейская служба внешних связей, и Human Rights Watch. Все они вступились за историка и призвали власти РФ к пересмотру его дела.[80],[81],[82],[83]

Несмотря на давление общественности, в мае 2020 года, на пике Коронавируса Верховный суд Карелии цинично оставил ослабшего 64-летнего Дмитриева в опасных условиях СИЗО.[84] После вынесения приговора в 3,5 года Верховный суд Карелии ужесточил наказание в несколько раз. Он назначил Дмитриеву 13 лет колонии строгого режима.[85],[86]

При всей кровожадности российского правосудия это решение стало мерой, беспрецедентной по своей жестокости. Процесс Дмитриева продемонстрировал, что в России у обвиняемых историков-антисталинистов нет ни малейшего шанса на беспристрастность суда.