…Я вспомнил эту историю, стоя у МХАТа им. Горького, хозяйка которого была знаменита своими сверкающими достоинствами и, не менее сверкающими недостатками. Однажды она заявила, что не пустит современных драматургов на порог. Не знаю как другие, а я в этот *храм* и не собирался…
…Вино кончилось… И я пошел в сторону улицы Горького. Надо было раздобыть чего-нибудь спиртного… Вот магазин * Армения*…Когда-то в нем густо толпился, бурлил народ, жаждущий *оторвать* вкуснейший суджук, бастурму, пахлаву. Стоило это не дешево, но деньги были! Теперь магазин почти пуст. За прилавками скучают продавцы. А перед ними лежат армянские деликатесы в красивых упаковках, сделанные в Пензенской или Челябинской области. Я не пойду сюда. Все тут страшно раздражает, отталкивает… Прохожу мимо… Напротив, на другой стороне улицы Горького, памятное место… Когда-то, на первом этаже этого здания, располагался знаменитый ресторан ВТО. Лет 7 я ходил в него почти каждый день. С друзьями и без… Там было весело, вкусно и уютно. Родное гнездо! Потом, где-то в 89, за шестиэтажный офис-дом ВТО началась борьба, и все здание сгорело… Ресторан, естественно, тоже… Какие-то мудрецы поняли, что на восстановление Родного Дома у артистов денег нет и не будет. И купили его останки по дешевке. Или просто получили в * подарок*…Верно я описываю ситуацию, или нет, я не знаю… Но ресторан и Дом сгорели… Теперь там никому не нужная выставка чего-то очень дорогого и не очень понятного. Залы пусты. Много лет… А! Безразлично!
…Иду по Горького…3 или 4 километра дорогих и совершенно пустых магазинов… Бессмыслица! А как здесь когда-то кипела жизнь! Нету, кончилась… Даже оригинальнейший, когда-то богатейший Елисеевский – и тот еле жив…
От огорчения взял машину и куда-то поехал… Спрашиваю у водителя: куда мы едем? Он изумленно косится на меня… Оказывается, на Фрунзенскую набережную… Я ему сказал, куда ехать и забыл… Хорошо что он не забыл…
На Фрунзенской набережной я жил когда-то… Оттуда самые нежные воспоминания… Бабушка – солнце, хрустящие пирожки, дедушка с вечной ароматной папиросой, солнце номер два… Уютный двор, фонтан в котором мы сидели часами… Какая теплая была в нем вода! Каймановы острова отдыхают! Десяток странно изогнутых японских рябин… пушистый густой кустарник… мы прятались в нем от дворников, которым не было до нас никакого дела… желтые сладкие цветы… мохнатые шмели… Собачья площадка, на которой разворачивались
яростные игры в войну… чистенькие, тихие девочки с куклами… штандер… ножички… лапта-вышибала… попытки сделать бомбу и взорвать какую-нибудь старуху, мешающую нам жить… вечерами веселая музыка из Парка Горького. Зимой, на набережной, огромные деревья в снегу! Небо голубое, бездонное! Щеки-помидоры! Хрустальный воздух! Сказка!… Ледяные горки, с которых можно было съезжать вверх ногами и на боку, столбиком. Полет на санках с одновременным воем и свистом… снежки… снежная баба с обкусанным носом. Снегири, вороны, синицы, собаки и кошки – товарищи по партии… Страстная, пламенная слежка за рыжей Наташкой Левенвольд, красивой, почти взрослой девочкой… Что еще? Ну, что-то было…
Как хорошо греет виски! Водитель косится, но молчит. Проехали больницу, где меня когда-то давно резали, то есть лечили. Странная история… Мама моя была врачом. Но больше она была мама, чем врач. Наступил момент, когда мне надо было сделать маленькую операцию, но мама не позволила. Коротко, что собственно произошло. На копчике моем, через боли и зуд, вырвался на свет Божий маленький свищик. Из него шел гной. Не очень густо, но шел. Доктор Иванов, мамин знакомый, велел три дня пить антибиотики и явиться на операцию. Я бы явился, но без маминой помощи я не мог это сделать. Нужно было специальное направление Минздрава и сам я его получить, естественно не мог. Клиника была блатная. Я не мог, а мама могла. Но она меня убедила, что лишний раз резать задницу – глупо. Ведь ранка-то зажила. Вот в этом и заключалась ужасная мамина ошибка. Ранка зажила, но внутри процессы продолжались, о чем мама, по доброте душевной, не подозревала. Свищик скоро опять открылся, и я показал его маме. Она сказала, что это ерунда и принесла какую-то мазь с антибиотиком.
