Нартуган тяжело дышал, злясь не столько на собеседника, сколько на осознание того, что всё происходящее – лишь обман, очередная ловушка, в которой его выбор не значил ничего.
– Тогда иди и покончи с ним.
Разлом, который разделял их, в тот же миг сросся, словно его никогда и не было. Пространство дрогнуло, земля сменилась, и прежде чем Нартуган успел осознать происходящее, он уже лежал напротив своего ростка. Вытерев кровь из носа, он попытался понять, чего от него ждут теперь.
– Уничтожь цветок, чтобы пройти испытание. – Женский голос был спокоен, ровный, без тени сомнения, будто озвучивал не требование, а неоспоримый закон.
Это можно было закончить одним движением. Один удар – и испытание завершится. Он докажет, что сильнее, что ему нет дела до хрупкого ростка, который не значил для него ничего. Нартуган медленно опустился на колени, протянул руку и провёл пальцами по тонкому стеблю. Растение дрогнуло под его прикосновением, как будто тоже осознавая, что его судьба решается в этот миг.
Он занёс кулак.
«А что изменится для цветка?» Мысль, словно вспышка молнии, прорвалась в его сознании, заставив всё внутри пошатнуться. До этого момента он думал лишь о своём выборе, о том, имеет ли он смысл, но вдруг осознал, что для самого цветка разница была огромной. Если он ударит, этот росток исчезнет, и для него это будет концом, пусть даже для Нартугана не имело бы значения, оставить его в живых или нет. Его рука замерла в воздухе.
Он мог разрушить его одним движением, но почему-то больше не хотел. Лучшим решением было позволить ему жить, ведь его существование ничему не мешало. Это был не акт милосердия и не слабость, просто единственный выбор, который не требовал ничего взамен.
Нартуган не знал, что в тот же миг, когда он остановился, над ним тоже нависла огромная рука женщины. Она замерла в воздухе, отражая его собственное движение. Остановившись, он спас не только цветок. Он спас и себя.
4 сезон. Зима.
Нартуган не знал, что уже прошёл третье испытание. Всё вокруг изменилось прежде, чем он успел это понять. Буран накрыл его внезапно. Ледяной ветер пронёсся над полем, пробираясь под одежду, обжигая кожу. В воздухе кружились мелкие льдинки, оседая на земле тонким слоем инея. Трава под ногами покрылась коркой льда, ломаясь от малейшего движения.
Оставалась лишь секунда. Нартуган успел создать водяной щит, но даже внутри купола холод просачивался сквозь него, сковывая мышцы. Воздух стал тяжёлым, дыхание давалось с трудом. Вода, из которой он соткал защиту, начинала затвердевать, покрываясь сетью трещин, готовых расколоться в любой момент.
– Зима. Последнее испытание.
– И, похоже, моя цель – защитить цветок.
Стиснув зубы, Нартуган сосредоточился, стараясь удержать щит, но едва услышал ответ, как его руки дрогнули. В тот же миг купол треснул и рассыпался, словно был сделан из стекла.
– Нет. Последняя задача – принять неизбежность смерти. Даже подо льдом росток замёрзнет.
Нартуган смотрел на цветок и понимал, что тот не выдержит этой стужи. Лепестки, ещё недавно белоснежные и живые, покрывались инеем, теряя упругость, а тонкий стебель дрожал под порывами ветра, словно ещё пытался цепляться за жизнь, но холод уже отнимал у него последние силы.
Он наклонился, опустился на колени и накрыл его собой, защищая от беспощадного холода. Ветер бил в лицо, свистел в ушах, заглушая всё вокруг, а снежные осколки, острые как лезвия, резали кожу, оставляя тонкие кровавые полосы. Мороз пробирался под одежду, выжимая из мышц тепло, сковывая движения, но Нартуган не отступал, оставаясь над цветком, словно его собственная воля могла стать преградой между ним и надвигающимся ледяным мраком.
