Конечно, сейчас я бы с большим удовольствием совершила экскурсию по обновлённому дому, с Шамилем поболтала… Старик меня любит и, возможно, он даже знает что-то о Ромке. Но – обед, будь он неладен!
***
А в столовой все ждут только меня. Все – это дуэт Львовичей. И надо сказать, дуэт очень впечатляющий!
Так вот ты какая, Ангелина Львовна!..
9. Глава 8
Ангелина... Не сказать чтобы имя было редким, но так уж вышло, что до этого момента знакомых Ангелин в моей жизни не случилось. Но как-то сами собой сложились ассоциации с этим именем. Я себе представляла нежную блондинку с небесно-голубыми глазами, розовыми губами и алебастровой кожей. И непременно в воздушном белом или кремовом платье. Но Ангелины – они другие. Во всяком случае, эта, отдельно взятая Ангелина, – полная противоположность нарисованной моим наивным воображением.
Высокая, загорелая и вызывающе фигуристая красавица оказалась жгучей брюнеткой. Волосы у Львовны длинные, невероятно гладкие и блестящие. Большие карие глаза смотрят холодно, а красивые, полные губы улыбаются. На Ангелине коралловое облегающее платье на тонких бретелях, которое, в отличие от моего, не скрывает, а подчёркивает грудь и все остальные стратегически важные бугры. В её случае это приблизительно сто двадцать – шестьдесят – сто. При таких кричащих достоинствах уже не имеет значения, какие у неё там ноги, да мне и не видно с этого ракурса.
Вообще возник большой соблазн заподозрить эту секс-бомбу в искусственных прелестях и торжественно сдёрнуть парик. Но, зная брезгливое отношение папы ко всему ненатуральному, я приуныла – Ангелина всё же настоящая. Сука! Вот в этом у меня вообще нет никаких сомнений. И её растянутые в доброжелательной улыбке алые губы меня не обманут. Я и сама научилась неплохо притворяться. И с губами у меня полный порядок, и с зубами тоже. Поэтому я вежливо и сдержанно улыбаюсь Львовичам, но едва успеваю открыть рот для приветствия, Ангелина меня опережает:
– Здравствуй, Лали, а ты действительно красавица. Именно такая, какой я тебя и представляла.
Угу, и это ты ещё мои ноги не разглядела, а то бы зашлась в экстазе.
– Добрый день, меня Евлалия зовут, – отвечаю всё с той же вежливой улыбкой. – Лали меня называет только папа.
– О, конечно, – Ангелина понимающе машет головой, приложив ладонь к выдающейся груди. – Тогда, может быть, Ева?
Куда ж деваться – я согласно киваю, но не успеваю облечь своё согласие в слова…
– Или Евлалия Тимуровна? – выступил Маркуша.
Для обеда он переоделся в льняные белые брюки и рубашку и сейчас, весь такой белый и смелый, глядя на меня, нагло ухмыляется.
– Да, для Вас – Евлалия Тимуровна, – обрадовалась я неожиданной подсказке, – приятно, что Вы запомнили.
– Ахаха! – мелодичным колокольчиком прозвенел смех Ангелины. – Ева, а меня можешь называть просто Ангелиной.
Я киваю, а память совершенно некстати подкидывает анекдот – «а я лось, просто лось». Так, ну и долго мы ещё будем толпиться? Интересно, это именно я сейчас должна пригласить их присесть за стол или мы здесь до ужина будем расшаркиваться? Но Львовна включила гостеприимную хозяйку и быстро разрешила мои сомнения:
– Ну что, давайте присядем за стол и продолжим наше приятное знакомство. И, я так понимаю, Ева, с моим братом ты уже успела познакомиться?
Упомянутый брат, он же Марк Львович, в этот момент отодвинул для Ангелины стул, после чего занял своё место за столом. Вот ведь, колхозник нагламуренный! Ну, что же, я и сама не надорвусь.
