Слегка оглушённая, лишь в этот момент я обращаю внимание на шум около бассейна и вижу, что Марка убивает не Димон, а Вася. Она нещадно молотит его ногами и какой-то палкой, пока огромный Димон, удерживая дорогого гостя за шею, внимательно следит за нашим заплывом.
Ух, отличный денёк! А я-то ещё переживала, что мне будет скучно.
Когда Ярик, выбравшись первым, выдёргивает мою подмокшую тушку из воды, на берегу меня встречают, как моряка после долгого плавания. Ничего себе – толпища собралась! Я быстро оцениваю обстановку и понимаю, чем сие грозит моему обидчику, если папа узнает правду. Понимает это и Ангелина, лицо которой похоже на восковую маску.
Кажется, только сейчас это дошло и до Маркуши. Обычно наши служащие не имеют привычки мозолить глаза своим присутствием без необходимости, и уверена, что ни Марк, ни даже Ангелина не могли ожидать целую армию моих защитников. Теперь они оба с ужасом ждут от меня команду «фас». Но зачем же?
В моих руках снова оживает мобильный утопленник и я принимаю вызов:
– Да, папуль.
Папа обещает вернуться только завтра и интересуется, всё ли у меня в порядке. «Настроение бодрое, идём ко дну» – это как раз про меня, но я боюсь, что папулечка может не оценить шутку.
Вокруг меня даже птицы чирикать перестали. Все замерли, а Ангелина в предобморочном состоянии вцепилась в братишку так, словно провожает его в последний путь. Пока я бодро уверяю папу в том, что у нас всё отлично, народ почти не дышит, и лишь когда завершаю разговор, в окружающем пространстве вновь нарастает гул голосов. Видок у меня, конечно, ещё тот – намокший сарафанчик задрался, перекрутился и тяжёлым жгутом опоясывал тело, сабо потерялись ещё в полёте, но в них я сейчас выглядела бы ещё более нелепо.
Тем не менее я весело улыбаюсь и призываю народ продолжать заниматься своими делами. Я объясняю людям, что мы шутили и прошу прощения за то, что им пришлось так всполошиться. По большей части никто не удивлён, вряд ли после моего возвращения они надеялись на тишь и благодать. Шамиль подозрительно щурится, но тоже возвращается к себе. И только Васю не проведёшь – она знает, что я лгу и очень злится. Василиса собирает обломки длинной деревянной ложки для обуви, которую обломала о спину Маркуши, и громко грозится обо всём сообщить отцу. Не без труда мне удаётся её успокоить и спровадить.
– Слава богу, Ева! – выдыхает Ангелина и обессиленно падает в шезлонг. – Марик иногда заигрывается, но, к счастью, ты адекватная девочка и способна понимать шутки.
– Шутки? Вы это серьёзно, Ангелина Львовна? – я специально перехожу на официальный тон. – А разве у Вашего брата были основания для шуток со мной? Он с первой минуты вёл себя так, словно это я гостья в его доме. Подумайте о том, как нам всем повезло, что я умею плавать.
Ангелина грустнеет, а Марк пытается что-то возразить и даже включает гонор…
– С раскрытым ртом Вам к стоматологу, Маргаритович, – прерываю я готовую вырваться гневную тираду, – или к моему папочке. Но тогда, боюсь, услуги первого Вам больше не понадобятся.
Я уже скрываюсь в доме, когда до моего слуха долетает гневное шипение Львовны: «Какой же ты придурок! Ненавижу!» А моё настроение взмывает вверх – как же дома хорошо!
12. Глава 11
После душа я переодеваюсь в джинсовые шорты и открытый топ и радуюсь, что больше не надо корчить из себя благовоспитанную леди. Я в родном доме, среди близких и по большей части любящих меня людей, и собираюсь вести себя привычным образом, с поправкой на возраст, конечно. К чёртовой бабушке этих Львовичей!
