– Шутишь? Мой батя теперь отец-героин! Они со своей Ниночкой уже второго заделали, ей рожать скоро. А старшей вот-вот четыре будет. Блин, всё время забываю, как зовут эту мелкую пигалицу… э-э… имечко такое долбанутое… А, Кассандра! Прикинь, да? Я оборжалась. А сначала хотели Харизмой назвать.
– Да ладно?
– Да говорю тебе! Отец еле уболтал эту придурочную передумать. А мальчика стопудово Эросом назовут. А че?.. Эрос Дмитриевич Стёпкин – это звучит гордо! И теперь вся отцовская любовь и материальные блага принадлежат карапузам. А Катюхе – балалайка! Ни возрастом, ни имечком не вышла. Я удивляюсь, как он ещё мне тачку к совершеннолетию подогнал, да и то не новую. Ты сама-то, кстати, с колёсами?
– Наверное, – я пожимаю плечами, неожиданно смутившись. – Я папу ещё не видела, но он обещал…
– Ну да – твой батя не такой жмот. Хорошо, что мой хоть учёбу оплачивает. Ты, кстати, поступать-то будешь? А то ты и так со своей заграницей целый год потеряла. Кто ты у нас там – физик-ядерщик?
– С ума сбрендила? – смеюсь я. – Не, я на языки налегала.
– На иняз рванёшь?
– Ой, Коть, это вообще больная тема…
Внезапно моё внимание привлекает световое табло с надписью «Город, в котором ты», и в голове словно тумблер щёлкает.
– Коть, а ты про Ромку говорила, что он точно в Москве… Ты его видела?
– Ой, да не видела, перепутала я. Но теперь-то ты, слава богу, и сама знаешь, что он здесь, а не там, где я думала.
Что-то Котя темнит, а это совсем не в её характере. Против воли мне в голову лезут нелицеприятные картинки, перелистывать которые не хватает моих нервов и терпения.
– Коть, а может, хватит этих тайн? Здесь, там… Что за фигня? Говори, а я уж сама решу, там он или здесь.
– Ой, да бред! Ты только не ржи, – хихикает подруга.
Час от часу не легче.
– Коть, не буди во мне злого бабая!
– Да как скажешь, но я предупредила. Короче, была я зимой на крестинах… ну а в церкви, сама знаешь, не слишком-то весело. Вот я и таращилась по сторонам, ожидая, когда они уже покончат с этим великим таинством, прости господи. Ну, и что ты думаешь?.. Разглядываю я, значит, попа и размышляю… А, неважно, короче, но в храме лучше об этом не думать. А он, прикинь, поворачивается – и я в шоке! Твой Ромео! Ну, в смысле, один в один! А тогда-то я решила, что это он, разулыбалась, как идиотка, и даже кивнула ему – здрасьте, мол, давно не виделись. И он мне тоже кивнул, между прочим. Я, конечно, прифигела неслабо, но решила подойти поближе поздороваться.
– Во время крестин?
– А что такого? Не он же крестил, да и не меня. А почему бы двум скучающим знакомым людям не пообщаться? Ты только ничего не подумай, я же не для себя, а для пользы дела.
– И как – пообщались?
– Не, он вдруг прихватил какую-то атрибутику и свалил. Не бежать же было за ним. Ну вот – как-то так…
– Коть, ты серьёзно? Ты в церковном батюшке увидела моего Ромку?
– А что мне было думать, когда он – вылитый Ромео? И чего сразу батюшка?.. Там такой жеребец!.. – Котя внезапно осеклась. – Ну, это я так подумала, пока его не узнала. Но, как видно, обозналась. Зато теперь с чистой душой могу туда наведаться. Мне, кстати, не мешало бы исповедаться. А уж там – как пойдёт…
– Ужас, Коть, ты о служителях божьих говоришь!
– И что? Они не люди, что ли? Им тоже не чужды земные слабости. Там они на работе, а дома у них жёны, дети, телеки, компьютеры… А дети, думаешь, у них откуда? Так что не надо притеснять русских попов!
