– Алло! Мамо! З вами все добре?!
– Так, доню, звичайно, ми дивимося телевізор, а ти як?
– Добре, все добре.
– З Новим Роком тебе! І батько теж тебе вітає!
– Так, з Новим Роком, і все таке інше, >10 ― и она повесила трубку. ― Фух, Слава богу!
– Не произноси этого имени здесь. Не надо, ― строго сказал Фёдор, ― А ты зря так переживала. Что можно сделать с родителями наводчика, которые в сущности, не так и плохи.
– И, если сделать мою семью счастливой, тебе не трудно, то насколько трудно тебе будет пригласить Женю Фокина на концерт? А?
– Аннет, украинские артисты стоят не очень дорого. Ну а для меня это будет, как зубы почистить, примерно так. И даже прикованный к твоей кровати, этот певец мне обойдётся без особых усилий.
– Ну к кровати конечно не нужно. Что я делать с ним буду? А вот закатить в общаге концерт! ― её глаза загорелись, и речь была полна восторга, ― С Женей Фокиным! Чтобы он оставил все свои дела! И подарил нам настоящую новогоднюю сказку! Это можно!
– Слушаюсь и повинуюсь. Ничего не поделаешь, ― он щёлкнул пальцами. И вмиг, комната расширилась и стала похожей на большой зал, украшенный всем чем только можно. Восторженные зрители угорали на танцполе, а на сцене ― Женя Фокин: „С Новым Годом, годом, годом, годом, годом”.
– Женя!!! Мы тебя любим!!! У-У-У!!! ― кричали девочки. Женя пел новые песни, которые войдут в его первый альбом, устроил достойное шоу и, конечно же, клялся в любви к женщинам всей Земли. Закончилось это только под утро.
Глава 25. Первое января – день рабочий
― Ну вот, Анюта, наступил первый день Нового 2008-го года. И когда все люди отдыхают, мы должны работать и работать, выветрить хмель из голов и заняться делом, ― утренним пьяным голосом, лёжа на кровати Иры, говорил Фёдор.
– Вне всякого сомнения. Мы будем самыми ранними в этом году людьми. Или кто ты там? ― полупьяным голосом сказала Аня, которая тоже без сил, лежала на кровати.
– Несмотря на то, что меня семьдесят лет, как убили, ничто человеческое мне не чуждо. Пошли давай! Мы не политики, нам болтать некогда.
Одевшись во френчи и, взяв на всяк про всяк, зонтики, наши герои покинули скромные пенаты студенческого общежития и отправились на улицу. Понемногу, они начали протрезвляться. Буйный хмель, накопленный после вчерашней вечеринки с Женей Фокиным, (певца подключили к распитию спиртного его фанатки, которым он, конечно, в новогоднюю ночь не отказал) начал уходить в никуда.
– Всё-таки, Федя, ты зря выбрал первое января рабочим днём, ведь сейчас в городе никого нет! Кого мы будем искать? Первое января в больших городах ― это тоска зелёная, уж я-то знаю.
– Нет, не зря! Первое января тоже для кого-то рабочий день. Взгляни, ― и они увидели дедушку в телогрейке, который в потрёпанной шапке собирал милостыню.
– Бедный, ― с тоской проговорила девушка и полезла в карман френча за мелочью.
– Оставь! ― и Федя резко прижал Анину руку к туловищу и не дал ей пошевелиться. От недоумения, она не знала, что и говорить. ― Вы ли это? Любезный мой, Павел Петрович ― вербовщик детей-сирот, имеющий негласное соглашение с директрисой детского дома Анной Степановной Бузько о том, чтобы заставлять детей и инвалидов просить, а всю выручку себе в карман? ― дедок настороженно смотрел на молодого человека. ― Так вот, Павел Петрович, я в первый и последний раз задаю вопрос: Ты… действительно… бедный и несчастный?
