Долгое время господин Цай ничего не говорил, только смотрел на нее, будто ожидая, что сейчас она скажет, что пошутила. Джульетта промолчала, и он достал из ящика стола несколько фотографий. Черно-белые снимки были зернистыми и слишком темными, но, когда ее отец положил их на стол, Джульетта почувствовала, как у нее засосало под ложечкой.
– Эти фотографии были сделаны в том кабаре Белых цветов, – сказал господин Цай. – Как там его? Xiàngrikuí?
– Да, – прошептала Джульетта, не сводя глаз с фотографий. Ее отец, разумеется, не забыл названия того кабаре, он просто не желал говорить по-русски, несмотря на то что перейти на русский с шанхайского диалекта было легко, ведь фонетика была так похожа – пожалуй, это сходство было даже больше, чем между шанхайским наречием и мандаринским диалектом. – «Подсолнух».
Господин Цай придвинул фотографии еще ближе к ней.
– Посмотри на них хорошенько, Джульетта.
Жертвы сентябрьской эпидемии помешательства раздирали собственные горла, так что кисти их рук покрывались кровью. Но на этих снимках были разодраны не только горла. Лица жертв вообще не походили на человеческие. У них были разодраны также глаза и рты, на лбах зияли дыры размером с мячик для гольфа, уши висели на ниточках. Будь эти фотографии цветными, все на них было бы красным от крови.
– Я не стану отправлять тебя навстречу вот этому, притом в одиночку, – тихо проговорил господин Цай. – Ведь ты моя дочь, а не мой лакей. Кто бы это ни творил, вот на что он способен.
Джульетта выдохнула через нос, и звук получился резким.
– У нас есть одна зацепка, – сказала она. – Одна зацепка, которая говорит, что эта беда приходит с территории, где живут иностранцы. Кто еще способен выполнить задачу? Тайлер? Да ему перережут глотку еще до того, как до него доберутся насекомые.
– Ты упустила из виду главное, Джульетта.
– Ничего подобного! – заверещала Джульетта, хотя подозревала, что так оно и есть. – Если этот шантажист живет во Французском квартале, то я найду его, если вольюсь в местное высшее общество. Кто-нибудь владеет информацией. И я вызнаю ее. – Она вздернула подбородок. – Отправь меня туда. Вместе с Кэтлин и Розалиндой, если иначе нельзя. Но никакой свиты, никаких телохранителей. Когда они начнут мне доверять, они разговорятся.
Господин Цай медленно покачал головой, но то был не отказ. Скорее, это было признаком того, что он переваривает слова Джульетты. Его руки, рассеянно взяв таинственное письмо, сложили его вчетверо, а затем и ввосьмеро.
– Вот что, – тихо сказал он. – Дай мне подумать над нашими дальнейшими действиями. А затем мы решим, стоит ли тебе отправляться во Французский квартал в качестве нашего тайного агента.
Джульетта шутливо отдала честь. Ее отец выпроводил ее, и она быстро вышла. Закрывая дверь, она посмотрела на него еще раз и увидела, что он по-прежнему не отрывает глаз от письма.
– Осторожно, мисс Цай.
Джульетта вскрикнула, едва не наступив на служанку, сидящую на корточках в коридоре.
– Что ты тут делаешь? – воскликнула она, прижав руку к груди.
Служанка скривилась.
– Тут на полу немного уличной грязи. Не обращайте на меня внимания. Я сейчас уберу ее.
Джульетта кивнула и повернулась было, чтобы уйти, но тут по какой-то причине, прищурившись, присмотрелась к растоптанной лепешке грязи, которую счищала с ковра служанка, и увидела застрявший в ней розовый лепесток.
