Особенно это чувствовалось здесь, в центре города. Строго говоря, это была территория Международного квартала, но Французский квартал находился недалеко, всего в нескольких улицах отсюда, и их юрисдикции накладывались одна на другую, так что Джульетте, как и здешним обитателям, было все равно, что между ними имелась граница, проходящая по проспекту Эдуарда VII. Поэтому они и начнут свою работу именно здесь, за пределами Французского квартала.
Джульетта нырнула в тень одного из зданий, обойдя его фасад. Здесь находились самые шикарные отели, но Джульетте совсем не хотелось болтать с экзальтированными иностранками, желающими испытать местную экзотику. Она быстро вышла в переулок и остановилась, собираясь с духом.
Он был одет в белый пиджак. Она никогда раньше не видела его в белом.
– Alors, quelle surprise te voir ici[17].
Рома повернулся на звук ее голоса, явно недовольный тем, что она изображает удивление. Он держал руки в карманах, и, возможно, ей это показалось, но она могла бы поклясться, что одна его рука дернулась, будто сжав оружие.
– А где же еще мне надо было ждать?
Джульетта только пожала плечами, не имея желания продолжать перепалку. Но ей не стало от этого легче, и это не стерло с лица Ромы сердитую гримасу. Когда он вынул руку из кармана, она почти что удивилась, увидев в ней карманные золотые часы, крышку которых он открыл, чтобы посмотреть на время.
Джульетта опоздала. Они договорились встретиться в полдень за Большим кинотеатром, поскольку пунктом их назначения был скаковой клуб для иностранцев. В этом клубе всегда бывало много народу, и особенно в эти часы, когда светские бездельники и работники посольств делали ставки так активно, словно это была их работа.
– У меня были дела, – сказала Джульетта, когда Рома убрал часы.
Рома двинулся в сторону ипподрома.
– Я не спрашивал, почему ты опоздала.
Джульетта вздрогнула, и ее обдало жаром. Но ничего, она это выдержит. Что такое небольшой приступ вредности? По крайней мере, он не пытается пристрелить ее.
– А ты не хочешь узнать, какие у меня были дела? – спросила Джульетта, стараясь угнаться за ним. – Я предлагаю тебе информацию на блюдечке, и что же, ты даже не хочешь взять ее? Я проверяла почтовые штемпели на письмах, Рома Монтеков. А тебе приходило в голову это сделать?
Рома оглянулся на нее, затем повернулся, как только Джульетта поравнялась с ним.
– С какой стати мне было это проверять?
– Штемпели могли быть подделаны, если на самом деле шантажист отправлял их не из Французского квартала.
– И что, они были подделаны?
Джульетта заморгала. Рома вдруг остановился, и Джульетта не сразу поняла, что он сделал это не потому, что был в восторге от их разговора, а просто потому, что ждал, когда можно будет перейти через дорогу.
Он сделал ей знак переходить.
– Нет, – наконец ответила она, когда они снова оказались на тротуаре. Здесь уже был слышен стук лошадиных копыт. – Они действительно были отправлены из различных почтовых отделений во Французском квартале.
Чего Джульетта не могла понять, так это для чего кому-то понадобилось брать на себя такой труд. Заставить говорить почтовые штемпели было труднее, чем заставить говорить людей… это она понимала. Никто не пошел бы на такую глупость, как наем посыльных для этих писем, потому что тогда Джульетта могла бы изловить их и с помощью пыток узнать, кто их послал. Но зачем было использовать почту? Разве нельзя было просто оставить эти послания где-нибудь в городе, чтобы их подобрал один из их людей и отнес господину Цаю? Впечатление было такое, будто шантажист
