Валерий Алексеевич расположился во главе стола. Настя и Катя, снова усевшись на свои места по обе стороны от отца, наперебой принялись рассказывать ему, как прошел их сегодняшний день. Сколкин с интересом слушал и одобрительно кивал обеим, подбадривая наводящими вопросами. Время от времени он бросал короткие незаметные взгляды на экран телевизора, висевшего на стене слева от него, за спиной у Насти. По телевизору шла какая-то передача, но звук, как всегда, был уменьшен. Вере не нравилось, когда за столом приходилось повышать голос, перекрикивая друг друга. Валерий Алексеевич, поискав пульт глазами и обнаружив его среди столовых приборов, незаметным движением добавил громкости, так, чтобы телевизор было чуть слышно, и это не могло помешать беседам за ужином.
– Валера! – тут же с укором отреагировала супруга, подавая мужу глубокую тарелку с борщом. – Ну, ты же знаешь, я не люблю.
– Ну все, все, Вер, – примирительно попросил Сколкин. – Я немного, только для фона. Он не будет мешать.
Жена разочаровано кивнула головой, но спорить не стала.
– А я сегодня сложила цифры по порядку быстрее Настьки! – тем временем спешила похвастаться отцу Катя. – Пока она там возилась с десяткой, я уже дошла до пятнадцати.
– Клоун, – поджав губы, недовольно ответила Настя. – Тебе подсказывал клоун. Я видела!
Валерий Алексеевич, пытаясь сообразить, о чем речь, недоуменно пожал плечами и посмотрел на Веру.
– В центр отдыха, что ли, ездили? – вполголоса спросил он супругу.
Та, улыбаясь, кивнула.
– Никто мне не подсказывал! Хватит врать! – обиженно заголосила Катя. – Пап, не слушай ее, я все сама собирала, вот честное-пречестное слово!
– Тихо, тихо, ну, конечно, сама, – одобрительно улыбнулся Сколкин и, повернувшись к Насте, примирительно подмигнул дочери: – Настюш, ну не тебе же одной все время выигрывать. Так не бывает.
Он добавил в борщ соли, подул на ложку, попробовал и снова бросил взгляд в сторону телевизора.
– Эти ошибки, к сожалению, уже не исправить, так как время ушло, – еле слышно доносилось с экрана. – Но я хотел бы заверить всех граждан, которые отдадут за меня свой голос, что, в случае избрания меня на пост президента России, я возьму борьбу с коррупцией под свой личный контроль уже с мая месяца.
– Да ей помогали, пап, – довольно захихикала Настя. – Там клоун был в разноцветной одежде. Он ее пожалел, встал рядом и начал подсказывать.
Дочь громко рассмеялась, посмотрела сначала на отца, потом на мать и шутливо принялась грозить сестре пальцем:
– Я видела, я видела, я видела!
Сколкин перевел взгляд с экрана на девочек, сделал вид, что обдумывает какой-то важный вопрос и, наконец, изрек с видом ничего не понимавшего наблюдателя:
– Ну что ж, похоже, выхода нет. Чтобы выяснить, как было на самом деле, давайте спросим у мамы. Помогал Кате клоун или она сама победила?
Все четверо, вместе с тещей, с немым вопросом посмотрели на Веру. Настя победно улыбалась, а во взгляде Кати читалась искренняя детская надежда на поддержку.
Валерий Алексеевич, воспользовавшись паузой, снова взглянул за спину одной из дочерей.
– Это будет совершенно новый подход, совершенно новые, чрезвычайные меры, – уверенно и спокойно говорил человек с экрана. – И в эффективности этих мер вы все сможете убедиться достаточно быстро. Я даю своим избирателям слово, что через год, максимум два, коррупции у нас в стране практически не останется.
