23. 22
— Вася… — Маринка, вообще не изменившаяся, все такая же симпатичная, стройная и жизнерадостная, стремительно подходит ко мне, порывисто обнимает, — Вася, боже! Это реально ты! Ты!
Я только ресницами хлопаю изумленно.
Столько эмоций!
А когда мне было плохо, как-то никто мне не помог… Кроме Тошки.
Никто даже не поинтересовался, что со мной.
И на мои звонки не ответил.
Она не ответила.
Ни на один.
— Привет, — говорю я просто потому, что надо что-то сказать. Мы же были подругами, да?
— Ты что здесь?.. — Маринка отрывается от меня, но рук не убирает, сжимает за плечи, словно боится отпустить, — ты давно приехала? Одна? С мужем?
То есть, насчет мужа в курсе? Откуда?
— Одна. К маме.
— О… Что-то случилось? — на лицо Маринки набегает тень. Сочувствует?
— Да, инсульт… Как у тебя дела? — перевожу я тему на более прозаичную и отвлеченную. И без того много уже наговорила, хватит.
— Хорошо, — немного растерянно отвечает Маринка, — я замужем, сыну четыре года скоро…
— Хорошо, я рада за тебя, — киваю я. Я и в самом деле рада. У моей бывшей подруги все отлично, это видно.
Когда женщину любят, она цветет.
Маринка цветет.
А я…
— Ну пока, мне пора, — прощаюсь я и разворачиваюсь в сторону стоянки такси.
— Пока… — еще более растерянно говорит Маринка.
Я уже отхожу от нее на пару метров, когда она окликает:
— Подожди!
Черт… Ну что тебе еще от меня надо?
Не хочу я разговаривать сейчас! Не хочу знать, почему вы все так резко от меня отвернулись! Может, все, что случилось, вообще игра какая-то была? Или у меня от времени исказилось что-то в памяти? Я же усиленно старалась не вспоминать. Вот и забыла, на самом деле.
— Подожди! — Маринка догоняет меня, решительно заступает дорогу. Она чуть выше меня ростом, и выглядит сейчас серьезно настроенной на разговор.
Стою, глядя ей в лицо.
Спокойно и равнодушно. Я хорошо играю. Научилась.
— Ответь мне, Вась… — Маринка щурится напряженно, — почему ты так… Сделала?
— Как именно? — удивленно спрашиваю я, — ты о чем вообще?
— Я о твоем отъезде, Вась, — говорит Марина, — не строй из себя дуру.
— Это ты что-то строишь, — отвечаю я, — и я не пойму, что и зачем.
— То есть, нормально поговорить не хочешь, так?
— Получается, что так.
Я обхожу ее, иду дальше. И почему-то ком в горле. Я, все же, слабая. И нервы ни к черту. Малейшая нагрузка выбивает из сети.
— Все, да? — кричит Маринка мне вслед, — это все?
Пожимаю плечами, не останавливаясь.
Все.
— Хорошая ты подруга, Вася, — доносится до меня голос Маринки, злой и обиженный, — отличная просто!
И меня это цепляет, да так сильно, что разворачиваюсь и иду обратно.
Подхожу к ней, оскорбленно вытянувшейся и жестко сверлящей меня взглядом, и цежу сквозь зубы, едва сдерживаясь, чтоб не заплакать от обиды:
— С тебя пример беру, под-ру-га! — специально произношу по слогам, чтоб выделить, насколько язвительно сейчас для меня это слово.
— А чем же я заслужила, а, под-ру-га? — копирует мои интонации Маринка, скрещивая руки на груди.
— Считаешь, нечем?
— Нечем! Это ты свалила и ни слова не сказала!
— Правда? А телефон тебе на что? Могла бы набрать! Или ответить на мои звонки!
— Я тебе звонила! А ты — не отвечала!
— Ты не звонила!
— Звонила! А ты не брала трубку! А потом смс мне прислала! И еще удачи пожелала, издевательски так!
— Я ничего не присылала!
— Да что ты? Да я его до сих пор сохранила!
— Врешь! Не может такого быть! Я не присылала!
