- Ну же, мне еще никто не отказывал в танце за последние три сотни лет. Поверьте, вы не пожалеете.
Ладонь, стянутая тонкой перчаткой, сама легла в его ледяную раскрытую руку.
- Первый танец ведьма дарит мне! – каждое слово искрится какой-то неясной гордостью.
Вихрь, кружение свечных огоньков, хруст стеклянной крошки под каблуками. Почти прозрачные глаза смотрят на меня с легкой усмешкой, будто пытаясь проникнуть в самую душу. Талия почувствовала чужое касание, и вот я уже схвачена сильным объятием его руки. А туфельки перестали касаться пола. Мы кружимся вдвоем под старый мотив в нескольких метрах от пола, почти под потолком этой странной квартиры. А квартира ли это, вообще? Я даже могу коснуться лепнины, вот только страшно невероятно, и при этом в такт мелодии меня охватывает полный восторг, такой, какой бывает на высокой качели, когда взлетаешь над обрывом.
4. Глава 4
Запястье хранит ледяной след от прощального поцелуя под потолком. Кажется, хозяин этого дома еле сдержался, чтобы не нанести мне укус, но только легко коснулся клыком, затронув неведомые доселе струны души. Ледяное, кипящее искрами пламя взорвалось где-то глубоко внутри. Невероятный восторг смешался с неземной страстью лишь на секунду, но в душе остался навечно. Ухмылка хитрого лиса отрезвила мгновенно.
- Я пришлю на смотрины своих сыновей. Чудесные мальчики, они прекрасно сумеют исполнить каждую фантазию ведьмы, даже ту, о которой она сама еще не подозревает. Сможешь выбрать любого, но только одного из двоих.
- А если я захочу их обоих? - пить шампанское, так уж до дна. И играть в опасную игру с вампиром, так до последней шутки.
- Тебе можно все, помни об этом, но тогда придется выбрать больше мужей. Даже мне не простят, если двое твоих избранников будут принадлежать к моему роду.
Двое мужей. Нет, не так, двое таких мужей. Если его легкое касание губами моего запястья вызывает такой фейерверк эмоций, что будет от простого прикосновения юношей губами к моей щеке?
- Маришаль, нам пора ехать, - выдернула меня из морока странных мыслей мама, - машина уже подана и стоит во дворе. Кстати, ты не могла бы вернуть на место горгулью? Все-таки исторический монумент.
- Не могу, ей хотелось свободы.
- Да, ну пусть тогда полетает, надоест - вернется на свой насест. Только их всех вместе, наверное, лучше не оживляй.
- Почему?
- Совы на крыше заскучают.
- Тогда, может быть, стоит оживить и сов.
- Сумасшедшая! Ты видела тех сов? Они в рост человека! Нагадят - ног не унесешь! Это же будет как авиабомба! А если стащат чужую собаку или ребенка?! Думать надо о последствиях своего колдовства и только потом что-то решать.
Мама легко наворожила тень огромной черной собаки, с клыков которой на землю мигом начали капать слюни ядовитого зеленого цвета.
- Ату!
Тень собаки слабо вильнула хвостом и по стене прошмыгнула в одну из парадных через узкую щель плотно закрытой двери.
- Дворник запил опять, а белки уже не помогают.
- Белки? Какие белки?
- Пушистые! Вот скажи, как еще слабая женщина может заставить маргинала задуматься о своем здоровье? А так, на месяц-другой перестанет пить. Не терплю грязь в этом дворе. Тут даже в революцию дворник работал.
- Ты была тут и в те годы?!
- Я сбежала в Париж еще в первые дни. До сих пор не могу себе этого простить, хотела забрать прислугу с собой, но меня никто не послушал. Думали, что восстание быстро закончится. И они сгинули, а я уже ничего не могла поделать... Пустое, прошло и прошло. Не печалься сегодня, я потом тебе расскажу. Идем.
