На широком проспекте выступил мрачный силуэт черного поджарого монстра. Узкие щелки глаз с хищным прищуром выпускали наружу матовый белый свет. Казалось, вся машина прижалась к земле в надежде совершить последний бросок на свою жертву.
- Пожмотничал, кадиллак свой не дал. Придется мучиться в мерседесе.
Из водительской двери, стоило нам только приблизиться, опрометью выскочил высокий брюнет, обежал машину и открыл заднюю дверцу.
- Дамы, прошу. Госпожа Куприна, граф Владислав просил принять извинения. Ваш излюбленный транспорт сейчас просто не в состоянии проделать столь долгий путь.
- Врать не хорошо. Если он в сорок шестом смог добраться сюда из Германии вместе с хозяином, то и до Крыма бы сегодня доехал! Вы видели, какие тогда были дороги?
- Боюсь, что нет. Я родился несколько позже.
- Как давно вы работаете на союз нелюдей?
- Всего ничего, без малого сорок лет.
- Да уж. Будем надеяться, что вам хватит опыта на преодоление этого маршрута.
- Безусловно. Только прошу заранее меня извинить, но ближе к югу нам придётся спуститься с небес на землю и довольно надолго. ПВО работают слишком качественно, могут сбить ненароком.
- Какой кошмар! И что, вы совсем ничего не можете с этим сделать? Я разочарована. Из Германии по дорогам мы и то ехали только днем, Владиславу было слишком тяжело в небе. Катафалк хоть и имел шторки на окнах, но солнце все равно как-то, да пробивалось.
- Мама, а сколько тебе вообще лет, если ты все это помнишь?
- Тридцать пять, как обычно. Уже давно можно было бы запомнить. Бестолочь. Залезай и пристегнись, как следует. Тебе понравится наше путешествие. Будем пролетать над Воронежской областью - поспишь, а пока смотри во все глаза! Белыми ночами в небе над городом особенно интересно.
- Пролетать? - не поверила я своим ушам.
- Сейчас сама все увидишь.
Я окунулась в атмосферу черного с алыми вставками салона этого спортивного зверя. Кажется, что машина дышит и еле терпит, когда же ей наконец-то позволят влиться в поток движения. Пусть даже и в тихий, сонный, ночной, пусть на дороге она - единственный зверь, остальные - просто бездушные механизмы. Мотор заурчал, подтверждая мои догадки, и мы плавно, крадучись, тронулись с места, ловко вывернули на проспект, минуя проулки и темные подворотни. Машина взревела, раскрывая огромную мощь и тягу к неизмеримой скорости, я опасливо пристегнулась. Быстрый разгон, и это тут, в центре, где все тихо и пыльно. Шофер тянет руль на себя, машина взвилась, встав на дыбы, словно непокорная лошадь и оторвалась от асфальта. Мы взлетаем, ввинчиваясь в хрустальное серое небо почти вертикально.
- Прошу извинить, дамы, трамвайная линия, сейчас минуем все провода, и машина пойдет ровней.
- Да-да, конечно, я все понимаю, - спокойно соглашается мама, в то время как меня впечатало в спинку сидения.
Урчание стало сильней, крыши домов остались где-то под нами, машина, наконец, опустилась на все четыре своих колеса и помчалась по воздуху будто бы по магистрали. Вокруг нас - ничего, а под нами все мелькает разноцветными огоньками: окна домов, витрины, фонари - летняя суета ночной полустолицы.
- Вы не могли бы взять немного повыше, дочь путешествует таким образом в первый раз, я бы хотела показать ей город с другой высоты.
- Пока, к сожалению, не могу, сейчас очень следят за порядком. Над спальными районами возьмем выше.
- Там не так интересно, жаль. Я раньше очень любила наблюдать за центром именно сверху. Город построен по плану и кажется немного ненастоящим, слишком четкие линии образуют рисунок улиц. В Барселоне такого нет, хотя летней ночью город неоспоримо ярче.
